Я не находила себе места. Попытки читать или гулять по саду совсем не успокаивали. Наоборот — после всего случившегося казалось слишком странным просто вернуться к привычной жизни или попытаться забить голову грядущей свадьбой.

В поместье, кажется, были рады моему возвращению. Во всяком случае, слуги мне улыбались, а те, с кем я была знакома более близко, вполне искренне поздравляли с тем, что я снова дома.

Уже ближе к вечеру камердинер сообщил, что меня прибыл навестить лорд Бредвин Дейн. Я едва не застонала от разочарования. Как я ни старалась убедить себя, что должна радоваться встрече, общаться с женихом сейчас совсем не хотелось. Нужно было чувствовать себя польщенной, а не мечтать о возможности спрятаться от всех под одеялом. Воодушевленная Эдна подобрала мне для встречи бледно-сиреневое платье и помогла уложить волосы. Слой пудры скрыл веснушки и вернул лицу ровный цвет.

Камердинер проводил меня в небольшую гостиную, где ждал лорд Бредвин, и тактично замер в дверях. Согласно всем нормам приличия, незамужняя девушка не должна оставаться наедине с мужчиной — даже если до этого она провела несколько дней в плену. Я почувствовала, что к горлу подкатывает нервный смешок и закашлялась, чтобы его скрыть.

Жених поднялся из кресла, встречая меня галантным полупоклоном, а я ответила ему небольшим реверансом.

— Леди Иветт, я так рад видеть вас в добром здравии, — сказал Бредвин, оставляя легкий поцелуй на моей руке.

— Благодарю, — я вежливо улыбнулась. Больше всего мне сейчас хотелось назад в свою комнату, под одеяло.

Мы расположились за небольшим столиком у камина, где уже стоял любезно заваренный для нас чай. Бредвин Дейн был неизменно хорош собой — золотые кудри уложены аккуратно, волосок к волоску, из нагрудного кармана выглядывает белоснежный платок, подбородок идеально выбрит. Ни намека на небрежность, которая у Кристобаля присутствовала во всем — от одежды до манер. Я мысленно укорила себя за это сравнение и постаралась сосредоточить все внимание на женихе.

— Меня ужасно огорчила новость о вашем похищении. Каждый день я справлялся у лорда Ферроу о последних новостях.

Итак, жених волновался обо мне. Хорошо. Прекрасно. Залог счастливого брака. Нужно было подобрать вежливый ответ, который покажет, как я ценю беспокойство, но слова комом стояли в горле. Я только кивнула, отпивая остывающий чай.

— Вам, должно быть, тяжело пришлось, — продолжил он, когда стало ясно, что сама я говорить не начну. — Я надеюсь, преступник не был с вами жесток и… не совершил ничего непоправимого.

Лорд Бредвин смотрел на меня внимательно. Так оценивают чашку, случайно упавшую на пол. Все ли в порядке? Нет ли сколов? Пригодна ли в использовании? Я нахмурилась. Это что, был тактичный способ убедиться, что Арден не покусился на мою честь? Какое… закономерное уточнение. Против всех правил приличий во мне заговорило негодование.

— Что вы, все в порядке, лорд Бредвин. В ожидании выкупа мы гуляли по лесу, обсуждали погоду и играли в карты. Господин Арден был любезен и иногда поддавался. Один раз я даже выиграла у него три партии кряду, — я не сдержала раздражения. Ответила жениху едким тоном, к которому успела привыкнуть всего за пару дней наедине с Кристобалем.

Несколько мгновений я наслаждалась растерянностью на лице жениха: он будто не мог решить, издеваюсь я над ним или говорю всерьез. Бредвин вскинул брови — а затем удивление сменилось холодным неодобрением. Мой юмор не пришелся ему по вкусу, я видела это по напряженной линии челюсти и взгляду.

— Леди Иветт, я понимаю, что похищение оказалось для вас настоящим потрясением. И я готов проявить снисходительность. Но я буду признателен, если впредь вы воздержитесь и от подобного тона, и от подобных… шуток.

От таких обвинений мне в лицо ударила краска. Со мной говорили, как с ребенком, который вдруг нашкодил, оказавшись за одним столом со взрослыми — полез руками в тарелку с кашей вместо того, чтобы взяться за ложку. Должно быть, лорд Бредвин был прав. Подобное поведение было неуместно — и еще неделю назад мне бы и в голову не пришло ответить так. Но сейчас куда неприятнее было от его реакции. Я глубоко вдохнула, возвращая лицо приличиствующее выражение.

— Конечно, лорд Бредвин. Прошу прощения за мои слова. Должно быть, я еще не вполне оправилась от случившегося, — формулы вежливости еще никогда не давались мне так тяжело, как сегодня.

— Разумеется, вас можно понять, — великодушно кивнул мой женил, принимая извинения.

На его лице вновь появилось прежнее выражение собранной учтивости. Бредвин пустился в рассуждения о том, как ужасно приключившееся со мной и что по его мнению стоит делать с преступниками. Думаю, отцу понравились бы его строгие размышления о безопасности государства. Я старательно кивала, в нужные моменты задавая вопросы и проявляя участие. Тема разговора мне не слишком нравилась, но я была рада хотя бы тому, что от меня не требовали живого участия в беседе. До конца встречи я больше не допускала ошибок — не начинала говорить то, что думаю.