Ночью мне снова снился Арден. Серые глаза смотрели на меня не то с насмешкой, не то с укором. Я все хотела спросить его о чем-то, но даже во сне не решалась.

Новый день, к моей досаде, совсем не принес спокойствия. Я все так же думала о заточении Ардена, приказах Грегора и поступках отца. Эдна заботилась обо мне, заваривая травяной чай и отвлекая разговорами да сплетнями. Не всегда получалось, но я была благодарна ей за старания.

К вечеру ожидание, наконец, вознаградилось: отец вызвал меня к себе в кабинет. Сопровождающий меня секретарь шел до ужаса медленно, и я от нетерпения теребила рукава платья, прикладывая все силы, чтобы не сбиться на бег. Так делать не принято, напомнила я себе. Я больше не в лесу.

— Иветт, садись, — когда я зашла, папа отложил в сторону бумаги и указал мне на кресло около его стола.

Я села. Глубоко вдохнула. Вспомнила все, что хотела сказать:

— Папа, я…

— Иветт, — прервал меня отец, как будто вовсе не заметил моей попытки заговорить. Он оперся локтями на стол и сцепил пальцы в замок. — Я услышал о твоей встрече с лордом Бредвином. Он проявил большую любезность, навестив тебя после всего произошедшего. Но, надо сказать, твое поведение и дерзость крайне меня разочаровали. Я мог бы ждать чего-то подобного от Вивиан, но ты…

От лица у меня отлила кровь. Мы об этом будем говорить? После похищения, спасения, пленения Ардена главным предметом обсуждений становится мое поведение?

— Лорд Бредвин выразил недовольство моими манерами? — уточнила я похолодевшим голосом.

Отец нахмурился:

— Нет, Бредвин невероятно тактичный человек. Я говорил со Стейпсом.

Стейпс. Камердинер, который так безучастно стоял у дверей во время моего чаепития с женихом. Стоял и запоминал каждую фразу, чтобы как можно точнее донести отцу. Меня взяло возмущение. Очень хотелось устроить сцену. Я с трудом взяла себя в руки:

— Это было короткое помутнение рассудка. Такое больше не повторится.

Папины черты лица смягчились.

— Прекрасно, Иветт. Это все, что я хотел от тебя услышать. Лорд Бредвин — прекрасная партия для тебя, и я рассчитываю, — произнес он с нажимом, — что мне не придется беспокоиться о том, что ваш брак не состоится. Думаю, тебе будет приятно узнать, что он даже не заводил речи о разрыве помолвки, когда все это произошло.

— Как любезно с его стороны, — я почувствовала, как дернулся уголок губ. Представления отца о романтике и галантности несколько расходились с моими.

Папа довольно кивнул, не замечая намек на иронию в моем тоне:

— Я рад, что мы обсудили это, дорогая. Я знал, что могу рассчитывать на твое благоразумие. Ты можешь идти.

Я засуетилась, мгновенно вспоминая, что пришла сюда вовсе не затем, чтобы говорить о женихе.

— Постой! Я… я хотела бы обсудить все произошедшее.

— Что ж, полагаю, я могу уделить тебе несколько минут, — папа выглядел несколько удивленным, будто и правда не предполагал, что у меня могут возникнуть какие-то вопросы.

Нужно было спрашивать аккуратно. Если я хорошо знала своего отца, у меня была только одна попытка поговорить с ним об этом — в следующий раз он непременно скажет, что слишком занят или что мы уже все обсудили. Сперва следовало его задобрить:

— Король уже знает о задержании Ардена?

Отец довольно кивнул, откидываясь в кресле.

— Да, я оповестил его вчера. Его величество более чем доволен. От скольких проблем это нас избавило! Послезавтра я доставлю Ардена в столицу. А дальше суд, приговор… и все это моя заслуга. Я даже упомянул твою роль во всем этом. При дворе уже жаждут подробностей обо всем. Не удивляйся, если на следующем приеме ты произведешь фурор.

При слове «приговор» внутри у меня все сжалось. Это не было неожиданностью, и все же от реальности происходящего стало не по себе. Кристобаль с его уверенностью и дерзостью казался неуловимым, недоступным для рук закона. Что с ним будет? Заключение? Казнь?

— Это хорошая новость, — я выдавила улыбку, которая должна была порадовать отца. — Но я так же хотела спросить о… Несколько дней назад твои люди почти нашли нас с Арденом. К сожалению, им тогда не удалось его задержать, но я слышала слова одного из гвардейцев… Он сказал, что у них приказ — арестовать Ардена, а что будет со мной — неважно.

Имя Грегора я не называла. Я уже успела об этом подумать: в том доме действительно был он, но это признание могло бы привести всех к Мэрион, у которой мы скрывались. А я не хотела подставлять бедную женщину. Она совершила измену, помогая преступнику, и все же… пусть лучше это останется на её совести.

Брови отца свелись к переносице:

— Глупости, — сказал он строго. — Ты просто неверно его поняла.

— Слова были вполне конкретны.

Я не хотела сдаваться, а отец — говорить. Он поднялся на ноги и небрежно махнул рукой.