Кристобаль подхватил меня на руки, и я тихо охнула от неожиданности. В несколько шагов он оказался рядом с кроватью и опустил меня на одеяло, нависая сверху. Кровать была не очень широкой, без перины и шелковых простыней, но мало что в этот момент волновало меня меньше.

Мои пальцы беспорядочно гладили Кристобаля, и я любовалась им — его красивым лицом с острыми чертами, широкими плечами, прожилками вздувшихся вен на руках. Он покрывал меня поцелуями — шею, ключицы, грудь. Зубы мягко прихватили кожу, и я безотчетно выгнулась навстречу.

Пальцы Кристобаля проскользили от голени вверх, к колену, к внутренней стороне бедра, затем еще выше... Я охнула, попыталась рефлекторно отстраниться, но Кристобаль удержал меня. Потом вдох перешел в тихий стон, в неразборчивое мычание. Уверенные ритмичные движения. Я обмякла, чувствуя, как жар приливает к лицу, и отдаваясь этому чувству.

Я впилась пальцами в его плечи, боясь не того, что происходит — а того, что все это может закончиться. Он что-то шептал мне на ухо, но я едва ли разбирала хоть слово.

Кристобаль отстранился. Я со вздохом разочарования разомкнула руки, и он посмотрел на меня с лукавой улыбкой, от которой я мгновенно вспомнила о смущении. Он потянулся к ремню брюк, чтобы, наконец, избавиться от них.

Кристобаль навис надо мной. Затем мягко толкнулся бедрами вперед, одновременно накрывая мои губы своими. Ненадолго замер. По коже у меня пробежали мурашки. Я поерзала, привыкая к новым ощущениям. Я обнимала Кристобаля обеими руками, пальцами царапала кожу — ногти оставляли следы у него на лопатках. Он толкнулся снова, быстрее, глубже… Я вся была будто сжатая до предела пружина.

Мне казалось, я так растворилась в этих чувствах, что не замечаю ничего вокруг. Но я запомнила хриплый шепот, которым он произносил мое имя.

Влажную от пота шею, в которую я сама утыкалась поцелуем.

Крепкие руки, обнимающие меня, придерживающие за бедра.

Горячее дыхание у меня на щеке, на плече.

А потом пружина внутри меня выпрямилась.

Мы лежали под одним одеялом: моя голова у него на плече, его руки вокруг моей талии. Мысли у меня в голове плавали, как рыбы в замерзающем пруду, медленно и сонно.

— Вета, — он шепнул мне в висок.

— Да?

— Возвращайся ко мне невредимой.

Я бездумно смотрела на лакированную поверхность стола. Неаккуратные стопки бумаг, книгу с закладкой на первых страницах, чашку чая со сливками, которую принесли мне и к которой я так и не притронулась.

Лорд Дориан Теймур грузно мерил шагами собственный кабинет. Выглядел он растерянно. Неудивительно: не каждый день на пороге вашего дома появляется запыхавшаяся леди и заявляет, что сбежала от главного королевского преступника.

Лорда Теймура мы выбрали не случайно. Его поместье было достаточно близко к нашему лагерю, поэтому при должной фантазии было легко поверить, что я действительно смогла сбежать и добраться этого дома за помощью. Что еще важнее, владелец особняка был другом моего отца и потому знал меня в лицо. Ему хватило взгляда на меня, чтобы убедиться — перед ним действительно леди Иветт Ферроу (разве что более растрепанная и загорелая, чем он привык). Другой знатный муж на его месте принял бы меня за лгунью или сумасшедшую, но лорд Теймур только издал удивленный крякающий звук и немедленно пригласил меня в дом. Еще и обругал при этом растерянных охранников, не поверивших моей истории.

Теперь я сидела в его просторном кабинете. Вместе мы дожидались моего отца. О моем чудесном появлении ему сообщили немедленно, а он вызвал придворного мага, который должен был организовать перемещение.

Мне любезно предложили плед — вероятно, чтобы мое видавшее виды платье не портило обивку дорогого кресла. Я не была за это в обиде. В конце концов, мы с Эрминой старательно добивались впечатления, будто в этой одежде я несколько дней пробиралась по кустам и грязи.

Мне даже не пришлось рассказывать лорду Теймуру свою тщательно отрепетированную историю. Он услышал несколько общих фраз, ужаснулся жестокости мятежников, попричитал и замолк. Разговор сник сам собой. У меня создалось впечатление, что моя компания и обстоятельства появления довольно сильно смущают владельца дома. Может и к лучшему. В ближайшие дни меня ожидало много настойчивых вопросов — я была только рада сократить их число.

Наконец, лорду Теймуру доложили, что прибыл мой отец, и он поспешно вышел навстречу. Уже через несколько минут лорд Вильфорд Ферроу появился на пороге кабинета, на ходу договаривая владельцу дома слова благодарности. Отец повернулся ко мне:

— Иветт, — внимательный взгляд осмотрел меня с головы до ног.

— Папа! — я поднялась из кресла.

— Дориан, не мог бы ты… — начал отец, оборачиваясь.

— О, конечно-конечно, — спохватился владелец дома, наблюдавший за трогательной сценой воссоединения семьи. — Оставлю вас наедине. Может быть, чаю? Я распоряжусь.