– Благодарим душевно, - ответила Таня с плохо скрытой неприязнью. – У нас все хорошо. А вы откуда к нам?

– Да просто на прогулке были, в табор заезжали, - сказал второй молодой человек, и я вспомнила, что его зовут Андрей. – Если мы не вовремя, то…

– Нет, нет! Все в порядке! – воскликнула я, решив, что не стоит воспринимать в штыки всех подряд. Тем более, что от этих баринов можно было узнать много чего интересного. – На чай останетесь?

– Это было бы кстати, – Петр смотрел на меня открытым, чистым взглядом, который так отличался от взгляда Александра Потоцкого. – В горле от жары пересохло.

– Петр Дмитриевич, нужно говорить: «Мы испытываем жажду», - шутливо произнес Андрей. – Иначе барышни Засецкие подумают, что мы дурно воспитаны.

– Бог с вами, - подруга указала на парадный вход. – Прошу вас.

Я заметила, что молодые люди изо всех сил стараются не прикрывать носы и испытывала жгучий стыд. Все-таки это было не очень этично и касалось нас напрямую. Не хотелось, чтобы у них возникли какие-то ассоциации по этому поводу.

Мы вошли в дом, и тут же в передней появилась Аглая Игнатьевна. Она так радостно улыбалась, что можно было подумать, будто к ней горячо любимые родственники нагрянули.

– Добрый день, ваша светлость! Ваша милость! Как хорошо, что вы решили навестить барышень! Прошу вас, пожалуйте в гостиную!

– Здравствуйте, Аглая Игнатьевна, - вежливо поздоровался Андрей. – Как ваше здоровье?

Нянюшка расцвела, будто маков цвет. Ей очень нравилось внимание баринов.

– Благодарствую, Андрей Павлович, бегаю еще! – смущенно ответила Аглая Игнатьевна. – Мне болеть нельзя, кто же тогда за барышнями присмотрит?

– Это правда, - улыбнулся Петр, поглядывая на нас. – Вся надежда только на вас.

Мы прошли в гостиную, и я отметила, что Грыгоровыча в ней уже не было. Нет, это конечно правильно. Управляющему с местным дворянством сидеть за одним столом не пристало, но меня больше заботило, куда его понесло. Что, если в кабинет? Этого я допустить не могла.

– А где наш гость? – шепнула я Аглае Игнатьевне. – Куда это он подевался?

– Так голова у него разболелась, - ответила она, не переставая улыбаться «барычам». – Пошел отлежаться в комнату, какую еще при жизни вашего батюшки занимал.

Отлежаться он пошел… Знаем мы таких умников.

– Прошу прощения, я на минуту отлучусь, - сказала я, улыбаясь гостям. – Нянюшка, поторопи с чаем.

Таня внимательно посмотрела на меня, но я была уверена, что она догадывается о причинах моего ухода. Аглая Игнатьевна закивала и помчалась на кухню.

Я вышла следом, прошла на черный двор и, поискав глазами Степана, окликнула его.

А ветер становился все сильнее, разнося запах по всей усадьбе. Он шумел в кронах деревьев, трепал подол платья и по всем признакам грозил превратиться в настоящую бурю.

– Мужики уже засыпают нужник, - сказал он, подойдя ближе. – Не волнуйтесь, барышня.

– Я не о том. Степан, пойди в дом и встань у дверей кабинета, - тихо произнесла я. – Никого туда не пускай. Понял?

– Слушаюсь, Елизавете Алексеевна, - он понимающе улыбнулся. – Я так розумею, что Николая Григорьевича даже к двери не пущать?

– Правильно понимаешь, - мне нравился этот большой мужик с открытым простым лицом. – Иди прямо сейчас.

Степан быстро направился к дому, а я пошла следом, не в силах больше находиться в этом месте. Бедные люди, которым приходилось все это ликвидировать.

Вернувшись в дом, я присоединилась к остальным и заметила, что Таня немного оттаяла. Она больше не разглядывала молодых людей угрюмым взглядом, а вполне дружелюбно поддерживала беседу. Петр и Андрей действительно производили впечатление приятных, адекватных мужчин, и мне было удивительно, что у них могло быть общего с Александром Потоцким.

– Что там в таборе интересного? – спросила Таня и Андрей, немного смущаясь, сказал:

– Мы туда не за развлечениями ездили. Александра искали. Знаете ведь каков он…

– Нашли? – мне стало любопытно.

– Нашли… - кивнул он и попросил: - Давайте не будем говорить об этом.

– Да, конечно, - я понимающе улыбнулась. – Гроза движется. Судя по тому какой ветер поднялся, наверно будет буря.

– Может стороной пройдет. Как всегда, шума много, а дождя - три капли, - сказал Петр, поглядывая в окно на приближающуюся тучу. – Вы бы распорядились, чтобы слуги окна закрыли.

– Сейчас нянюшка придет, ей скажу, - ответила я, не переставая думать о Потоцком. Неужто в загулы любит ударяться? В отдалении от города кроме цыган развлечений и не было... Плюс цыганки - красавицы со жгучими очами. Если Андрей смущался говорить об этом, значит, их друг точно отрывался по полной, и девицам такое слушать не пристало.