– На самом деле, - прервал ее Тарковски, - если бы я не был уверен, что это правда, я бы встал и ушел прямо сейчас.

Арианна все еще выглядела неуверенной, но кивнула в знак согласия.

– Итак, с чего мы начнем?
– спросила Тиг.

– Мы начинаем...
– Зилвицки замолчал, когда в дверях раздался звонок.

– Что за черт?
– пробормотал он, затем бросил на Каша обвиняющий взгляд, когда хевенит поднялся на ноги.

– Я не был уверен, что он появится. Но, да. Я пригласил его.

К тому времени, как Каша закончил предложение, он был у двери. Он открыл ее.

– Входите, директор, - сказал он, отступая в сторону, когда Сабуро Лара вошел в комнату.
– А это, должно быть, Кейла Барретт, - добавил он, когда за Сабуро последовала женщина.
– В прошлом сержант в Управлении внутренней безопасности Мезы.

– Но теперь лейтенант Верховной объединенной полиции Мезы, - сказал Сабуро.
– Под чьей юрисдикцией, кстати, проходит эта встреча.
– Он ухмыльнулся.
– Неофициально, конечно, но если кто-нибудь узнает, что крайне маловероятно, - он кивнул в сторону Зилвицки, - учитывая, кто ведет контрнаблюдение, это ваше прикрытие. Если все пойдет наперекосяк, можете винить меня.

Говоря это, он обошел стол к пустому стулу на дальнем конце. Теперь он вытащил его и сел. Двигаясь медленнее, опираясь на трость, Барретт села напротив него.

– В таком случае я предлагаю вам возглавить это заседание, - сказал Зилвицки.

– Учитывая, что вы официально отвечаете за это, и все такое, - вмешался Каша. Аль-Фанудахи не знал этого человека, поэтому не мог быть уверен, но на его лице читался едва уловимый намек на веселье. У Каша были голубые глаза и светлые волосы, и он был необычайно красив - гораздо больше, чем можно было ожидать от офицера разведки. Аль-Фанудахи задался вопросом, было ли что-то из этого связано с биоскульптурой. Обычно этот процесс применялся бы по-другому для кого-то по роду деятельности Каша, где быть слишком красивым - и привлекающим внимание - было явным препятствием.

В любом случае, внешность хевенита наводила на мысль о тщеславии, которое, казалось, противоречило его репутации.

Сабуро взглянул на Каша, затем пожал плечами.

– Я полагаю, ты прав. Очень хорошо. Позвольте собранию прийти к порядку. Теперь, когда это сделано, Антон, тебе предоставляется слово.

– Я думаю, мы должны начать с того, что выслушаем всех, у кого есть объяснение о том, кто несет ответственность за массовые убийства на Мезе, начиная с инцидента в Грин Пайнс, а также их мотив.
– Зилвицки кивнул в сторону Каша.
– У нас с Виктором есть одно. Знает ли кто-нибудь еще?

Он оглядел стол, его взгляд на мгновение остановился на каждом из людей, прибывших со Старой Земли.

– Не знаю, зашел ли бы я так далеко, чтобы называть то, что мы думаем, "гипотезой", - сказал аль-Фанудахи, - поскольку в наших выводах пока нет ничего определенного. Так почему бы нам не начать с вашего?

– Хорошо, - кивнул Зилвицки.
– Мы с Виктором думаем, что за всем этим стоит нечто, что началось шесть стандартных столетий назад - почти восемь, если вернуться к первопричинам. Потому что в основе всего этого лежит позиция Кодекса Беовульфа по генетическому совершенствованию человечества, и эта позиция выросла из Последней войны Старой Земли. Многое вышло из Последней войны, но эта... проблема, в частности, выросла из чего-то вроде более отдаленного: спора между Леонардом Детвейлером и медицинским сообществом Беовульфа по поводу манипуляций с человеческим геномом. "Манипуляция" - вот как называл это истеблишмент; собственным термином Детвейлера было "усиление", и их разногласия были фундаментальными и острыми.

– Сообщество было преисполнено решимости сохранить запреты, установленные Кодексом Беовульфа. Точка зрения Детвейлера заключалась в том, что Последняя война произошла - и Лига была основана - почти за двести стандартных лет до того, как Кодекс даже родился. В сложившихся обстоятельствах он почувствовал, что пришло время... пересмотреть эти запреты. Истеблишмент не согласился, и спор становился все более публичным и все более яростным. Когда это не удалось решить, Детвейлер и его сторонники покинули Беовульф и поселились здесь, на Мезе.

– Детвейлер очень ясно изложил свои взгляды и намерения в то время, и поскольку он это сделал, я думаю, могу с уверенностью сказать, что он не одобрил бы направление, которое генетическая наука и инженерия здесь, на Мезе, приняли после его смерти. Но в то время как люди, которые первоначально заселили Мезу, обладали большими финансовыми ресурсами и большой научной проницательностью, им не хватало рабочих рук. Поэтому Детвейлер основал компанию "Рабсила Инкорпорейтед" для производства клонированных колонистов, чтобы обеспечить необходимую рабочую силу.

– Еще до переезда на Мезу он участвовал в "совершенствовании" колонистов для работы во враждебной среде. Это была стандартная, неоспоримая практика перед Последней войной. После войны, и после того, как успел проявиться истинный ужас некоторых генетически модифицированных суперсолдат, даже эта форма "улучшения" была в значительной степени предана анафеме. Очевидно, что существовало множество разнообразных пакетов модификаций, которые были созданы в дедовские времена, но в течение довольно долгого времени не появлялось никаких новых.