— Где лошадь? Где дрожки? — не унималась Зельда.

— Дрожки стоят во дворе, а лошадь…

— Лошадь околела? — наконец догадалась Зельда. — Я так и думала, что это случится.

— Что теперь говорить? Горю не поможешь! Разве я хуже хотел сделать, купив эту лошадь? А теперь ума не приложу, что делать? Хоть в петлю лезь…

Авраам хотел еще что-то сказать, но у него перехватило дыхание. Слезы душили его, он изо всех сил сдерживался, чтобы не заплакать.

— Почему бог нас так жестоко наказал? — произнес он. — За какие грехи? Ведь мы никому не делаем зла. И как мы теперь с долгами рассчитаемся? А дети? Чем кормить их будем? — Слезы ручьем лились из его потускневших глаз.

На следующий день утром, когда в ожидании поезда извозчики выстроились в ряд на привокзальной площади, Пиня Егес рассказал рядом сидящему на дрожках Шлеме Попелюхе о несчастье, постигшем Авраама Мегудина.

— Ой, ой, — сочувственно покачал головой Попелюха. — Жаль человека. Как он, бедняжка, жить будет? Какая бы ни была кляча, он все же мог что-нибудь заработать…

— Что и говорить, большое несчастье, — вздохнул Егес. — Надо было бы помочь ему.

— Надо, конечно, надо, — согласился Попелюха. — Думаю, что каждый из нас, чем сможет, не откажется выручить человека из беды.

— До прибытия поезда осталось минут двадцать. Можно еще успеть собрать немного денег, — предложил Егес. — Наверное, дома у него и куска хлеба нет.

— Пошли. Я первый даю двадцать рублей.

— И я столько же дам, а нужно будет — добавлю.

— И я добавлю.

Не успели Егес и Попелюха приступить к сбору денег, как извозчики, узнав, что у Авраама Мегудина околела лошадь, один за другим начали предлагать свою помощь.

Первым откликнулся Сендер Клафтер — щупленький человек в великоватой для него чумарке. Шепелявя, он сказал:

— Я готов помоц. У меня в кармане цервонец, даю его…

Червонец предложил и Тимофей Ковальчук — высокий, краснощекий, с жиденькой бородкой.

Пока поезд подошел, извозчики собрали больше двухсот рублей.

Пассажиров было мало. Егес и Попелюха решили до следующего поезда куда-нибудь податься, чтобы немного подработать.

— Давай по пути завезем Аврааму деньги, — предложил Егес. — Надо с ним поговорить, пусть чувствует, что его не оставили в беде.

— Ну давай, — согласился Попелюха.

Они сели на дрожки и поехали.

В доме Мегудиных было тихо, все были грустны, озабочены.

«Что делать? Как жить?» — сверлили голову Авраама тревожные мысли.

Как Зельда его ни утешала, он никак не мог прийти в себя от постигшего их несчастья.

Вдруг Авраам подумал: «Надо снять шкуру и подковы с околевшей лошади. Шкуру можно будет продать, а подковы могут еще пригодиться, если когда-нибудь заимею другую лошадь. Но как ее вывезти в поле? Придется попросить кого-нибудь из извозчиков помочь».

В это время в дом вошли Егес и Попелюха.

— Зельда, посмотри только, какие к нам гости пожаловали! — воскликнул Авраам, увидев их.

Зельда, возившаяся в соседней комнате, прибежала, предложила гостям стулья.

— Спасибо, мы спешим… Мы, проездом, решили ненадолго зайти к вам, — сказал Попелюха.

— Моему Аврааму уже некуда спешить, — вздохнула Зельда. — Вы уж, наверное, слышали о нашей беде…

— Слышали, слышали. Да, большое несчастье для извозчика, когда он лишается лошади… Но унывать не надо. Найдутся люди, которые помогут вам, — вмешался Егес.

— Кто нам может помочь? — отозвался Авраам. — И чем могут помочь?

— Вам нужно помочь купить новую лошадь, чтобы вы опять начали зарабатывать, — добавил Попелюха. — А пока что мы вам принесли немного денег…

— Денег? — удивился Авраам. — Если займешь деньги, надо их вернуть, а когда я смогу? Или вы собрали подаяние?

— Реб Авраам, извозчики решили поделиться с вами своей трудовой копейкой. Такое может с каждым из нас случиться. Как же пережить это тяжелое время, если мы друг другу не поможем? — сказал Егес, вынул из кармана деньги, завернутые в бумагу, и положил на стол.

— Заберите их! Я не возьму!

— Не упрямьтесь, реб Авраам, возьмите деньги. Не вечно же будет у вас такое тяжелое положение, — возразил Егес. — Вернется наша власть, начнете зарабатывать, станете на ноги и вернете их. Завтра или послезавтра еще принесем, купите другую лошадь.

Авраам колебался, но Зельда уговорила его, и он согласился взять деньги с условием, что вернет их.

Когда Егес и Попелюха собрались уходить, Авраам как бы невзначай сказал:

— Я еще шкуру с лошади не снял.