Кровать стояла так, что с неё не было видно входа, соответственно, ему тоже от двери не получалось рассмотреть, спит ли его жена. Сделав несколько шагов, герцог приблизился к кровати и замер.

Дениз спала!

Лёжа на боку, чуть подогнув одну ногу, она обняла подушку рукой. Одеяло сбилось, ночная сорочка задралась, и перед взором герцога предстала обнажённая женская ножка. Гладкая кожа, красивой формы колено, изящная щиколотка и трогательно-розовая пяточка. Примерно с середины бедра обзор закрывал подол сорочки и дальше – одеяло.

Перед глазами Демьена мелькнула картина – как он ведёт рукой по нежной коже, поднимая сорочку выше, выше, пока она не…

– Что вы тут делаете? – пока он пялился на ногу, жена успела проснуться и теперь возмущённо смотрела на супруга. – Где Мариза? Где няня? Что вы с ними сделали?

– Ничего не сделал, - с трудом оторвав взгляд от розовой пяточки, Демьен утонул в прозрачно-голубых, каких-то нереальных глазах Дениз.– Служанка несла завтрак, я решил, что сам о тебе позабочусь. И они вместе с твоей няней отправились на кухню. Или в свои комнаты. В общем, я понятия не имею, куда, но могу гарантировать, что обе живы и здоровы.

– Уходите, - глухо бросила девушка, подтягивая повыше край одеяла.

Но её ножка так и осталась открытой. Издевательство какое-то – прячет ключицы, но оставила на виду ногу! Не понимает, как на него это действует? В двадцать пять лет? Но она и мужчины ещё не знала, поэтому – всё может быть.

– Почему? – силой заставив себя переключиться на поднос с едой, герцог приблизился к кровати и опустил ношу прямо поверх одеяла, чиркнув пальцами по голой коже коленки супруги.

Руку до самого локтя тут же пронзило жаром, будто ему опять пятнадцать и он впервые потрогал обнажённую женскую ножку!

– Твой завтрак, - улыбнулся мужчина, стараясь не показывать, насколько ощущения выбили его из колеи. – Служанка заверила, что для миледи приготовили всё то, что она любит. Я присяду?

Дениз только хлопала глазами.

– Я не одета! – наконец, она отмерла и сразу возмутилась. – Что вы себе позволяете, милорд?

– Мы – супруги, - мягко продолжил Демьен и заметил, что на подносе так и лежат приготовленные для Дениз цветы. – Ох, прости, совсем забыл. Это – тебе. Конечно, они не настолько же прекрасны, но твою красоту сложно затмить.

Девушка не удержалась, выпростала из-под одеяла руку и приняла букет. Одеяло сместилось, открыв взору мужчины край кружевной сорочки.

– Я присяду? – повторил он вопрос и, не дожидаясь ответа, опустился на стул рядом с кроватью. Видимо, перед тем, как он вошёл в первую комнату, тут сидела нянька девушки. Удачно, что старуха отправилась проверять, что за шум, не убрав посадочное место подальше!

– Дениз, я должен попросить у тебя прощения и хотел бы объяснить, почему так нелепо и некрасиво себя вёл, - мягким голосом заговорил Демьен. – Пожалуйста, выслушай меня!

– Если я не соглашусь, это же ничего не решит, верно? – обречённым голосом поинтересовалась Дениз. – Вы услали мою няню и прислугу, придавили меня подносом и сели, перегородив проход к двери – мне даже не сбежать. Что ж, говорите, я слушаю.

– Начну издалека. Ты знаешь, что на каждом из аристократов лежит долг перед родом?

Девушка кивнула.

– И чем большей властью обличён человек, тем больший на нём лежит долг. Я – глава рода, а это значит, что именно от меня зависит благополучие и жизнь почти пятидесяти тысяч человек. Это не только кровные родственники из основной и побочных линий, это все, кто примкнул к роду посредством брака. И те, кто принёс клятву на крови кому-то из представителей ди Аламьен. Наш род существует почти три тысячи лет. Но это ещё не всё. Магия семьи – одна из Стихий, мы владеем Водой, и являемся одной из четырёх семей, которые обеспечивают безопасность Империи. Дар наследует только старший сын главы рода, непременно рождённый в освящённом Тремя браке. У моих предшественников случались бастарды, но ни один из них, даже если такой ребёнок родился раньше, чем герцог женился и произвёл на свет законного наследника, не унаследовали и крупицы родовой силы. На каждом главе рода лежит долг – обеспечить преемственность, родить сына. Причём, это событие должно произойти до того момента, как герцогу Варийскому исполнится тридцать два. Таков наш дар – магия рода отметит малыша, если его отец не перешагнул тридцатидвухлетний рубеж. Надо объяснять, что произойдёт, если герцог не успеет обзавестись потомком до этой даты?

Дениз кивнула.

– Сначала – ничего не произойдёт. Герцог проживёт столько, сколько ему отпущено Тремя, добросовестно выполняя свои обязанности. А когда он умрёт, то родовой дар исчезнет. Вода больше никому из магов не будет подчиняться, и границы Империи оголятся. А дальше – за несколько лет вымрут все, в ком есть хоть капля крови ди Аламьен. Лишённый магической подпитки род прекратит своё существование. Понимаешь, какая на мне лежит ответственность?

Дениз снова кивнула, но не ограничилась только жестом.

– Границы охраняют четыре Стихии, как они могут оголиться, если исчезнет только одна?

– Представь дом из четырёх стен. Останется ли он по-прежнему надёжным, если убрать одну? Или представь забор, в котором все доски разного цвета и приколочены произвольно, вперемешку. Когда все они на месте – забор крепок и неприступен, но стоит удалить все, допустим, синие доски, как в нём образуются дыры.

– Я поняла, - девушка поёрзала, устраиваясь поудобнее, и, наконец, втянула ногу под одеяло. – Я прониклась величием вашего долга, но каким образом он касается меня?