Случилось это над немецким городом Бауценом. Первая четверка "лавочкиных" Виталия Попкова, развернувшись в левый пеленг, атаковала железнодорожный эшелон с нефтеналивными цистернами. Александр Мастерков повторил маневр командира группы, вывел свою четверку таким же четким строем.

Цистерны стремительно приближаясь, увеличиваются. Пора. Летчик тянет на себя ручку управления и нажимает на кнопку бомбосбрасывателя. Сверху, делая второй заход, он видит, как пламя, прорываясь сквозь дым, охватывает всю территорию железнодорожного узла. Теперь наши истребители устремляются вдоль железнодорожных составов, поливая их свинцом.

И тут же земля ожила. Десятки огненных трасс "эрликонов" потянулись к "ястребкам". Не обращая внимания на огонь зенитных пушек, гвардейцы продолжали расстреливать цистерны. Пять заходов, пять ошеломляющих ударов...

Узел коммуникаций противника потонул в облаках дыма и огня.

Штурмовка подходила к концу. Постепенно рассеялась черная пелена дыма, и на фоне проступившей голубизны весеннего неба стало отчетливо видно, как разрывы трех зенитных снарядов, вспыхнув перед самым носом самолета Мастеркова, на какое-то время заслонили его машину. Шедший рядом ведомый, молодой летчик Алексей Марченко, от неожиданности так рванул свой самолет, что сразу отскочил на полкилометра в сторону.

–  Командир, по-моему, Сашу задело. Разреши, я посмотрю? - раздался взволнованный голос Пчелкина - ведомого Попкова.

–  Давай... Остальным занять свои места. Работа не окончена.

И группа снова, как тяжелый кузнечный молот, обрушилась на цель.

Плавно отвернув от группы, Пчелкин пристроился к Мастеркову, стал рядом. На левой плоскости его самолета зияющий просвет пустоты. Из-под обшивки вырвалось пламя.

Тяжело чувствовать свое бессилие. Ничем не мог помочь другу Пчелкин. Оставалось одно - идти рядом и наблюдать...

Израненная горящая машина хотя и подчинялась воле летчика, но продолжала терять драгоценные метры высоты. Через секунду пламя охватило машину.

–  Саша, прыгай! Прыгай же... - закричал по радио Пчелкин. Ответом был только шорох разрядов в наушниках шлемофона. Мастерков молчал. Видимо, он был тяжело ранен, или вышла из строя радиоаппаратура.

Вот промелькнула автострада. Внизу территория, занятая нашими войсками. Пора, давно пора расстаться с горящей машиной. Мастерков отстегнул ремни, открыл фонарь, кое-как оттолкнулся ногами от сидения. Рука нащупала кольцо парашюта. Купол начал раскрываться. Вот-вот наполнится воздухом.

Вздохнувший было с облегчением Пчелкин тут же зажмурился от ужаса: киль перевернувшегося самолета распорол купол парашюта. Это был конец.

Пчелкин ввел свою машину в глубокий вираж, а затем, переводя ее в пикирование, пошел к земле, туда, куда падал друг. Он ясно разглядел лежавшего на спине Сашу. Куски легкого шелкового купола словно саваном накрыли бездыханное тело Мастеркова.

Восемь лет тому назад на московском заводе "Динамо" он решил подать заявление с просьбой направить его в аэроклуб. Заводской комитет и комсомольская организация завода единогласно одобрили намерение юноши. Так Саша ушел в авиацию.

Каждый день после работы спешил в аэроклуб на занятия. А когда кончил учебу, по путевке комсомола уехал в старейшее в стране дважды орденоносное Борисоглебское авиационное училище имени В. П. Чкалова. Здесь готовили летчиков-истребителей.

Промелькнули курсантские годы. После окончания училища Саша остался в нем летчиком-инструктором, совершенствуя и оттачивая технику пилотирования.

С первых же дней пребывания на фронте он показал незаурядные способности. Тогда ему только-только исполнился двадцать один год, а это уже был зрелый пилот. Мягкий и отзывчивый на земле Саша преображался в воздухе.

Однажды шестерка истребителей вылетела на штурмовку войск в районе города Губена. Обнаружив скопление вражеских войск и автомашин, группа с пикирования сбросила бомбы и произвела три захода на штурмовку. При выходе из очередной атаки ведущий Мастерков увидел на горизонте еле заметные точки.

–  Внимание! Слева самолеты противника, - передал он по радио.

Более двух десятков бомбардировщиков колоннами шли курсом на восток. Они несли смертоносный груз, чтобы обрушить его на передовые позиции войск. Отважная шестерка ринулась в самую гущу фашистов. Их флагман был сбит Мастерковым первой же очередью. Однако это не дезорганизовало вражеский строй. Противник продолжал лететь избранным курсом.

Еще одна атака "лавочкиных". Небо снова расчертили черные дымовые шлейфы. Большинство "юнкерсов" сбросили бомбы и начали уходить. Замысел гитлеровцев был сорван.

Мастерков развернул свою шестерку в третью атаку и стал пересекать курс уцелевшей группе вражеских машин. Огонь наших летчиков был исключительно точным. Еще четыре фашистских самолета вспыхнули в воздухе и один был подбит. Последний пикировщик продолжал удаляться. Догнать его не составляло труда. Перекрестие прицела легло на цель. Нажаты гашетки бортойых пушек, но самолет, не вздрогнув, как обычно при стрельбе, плавно продолжил полет.