На бедного Лимо было жалко смотреть! Он побледнел, как полотно, весь затрясся, попятился, будто это могло его спасти и, наверное, упал бы, если бы не мачта, которая оказалась у него на пути. Приложившись об неё спиной, купец взвизгнул и словно проснулся.

— Стреляйте! — Заорал он, обращаясь к стрелкам, и те спустили тетивы натянутых луков!

В этот момент я понял свою тактическую ошибку. Да, Лимо узнал меня, но увидев того, кого он недавно сдал страже Амстердама, не только живым, но и стоящим на корабле «Белой Ярости», совершенно перепугался и потерял надежду на спасение! Отчаяние придало ему смелости и, вместо того, чтобы вступить в переговоры он отдал команду начать бой!

Рой стрел накрыл галеру, словно косой осенний дождь! Пираньи вскрикнули все разом и в этом вопле смешались боль раненых и ярость воительниц оскорблённых и взбешённых таким оборотом событий. Меня на долю секунды словно парализовало от неожиданности. Как в тумане я увидел несколько стрел летящих мне прямо в лицо и понял, что ничего не успею сделать! Вдруг эти стрелы вспыхнули, как спички и исчезли, рассыпавшись чёрным пеплом! Пламя, вырвавшееся из клюва попугая, было во много раз меньше драконьего огненного фонтана, но такое же горячее!

— Наводи пушку! — Крикнул мне Огнеплюй в самое ухо, совершенно не таясь.

Выйдя из ступора, я ухватил пушку, за рукоять, торчащую с казённой части и направил её жерло на кормовую башенку со стрелками. И тут я понял, что у меня нет фитиля для запала! Не обессудьте, с огнестрельным оружием я к тому времени был знаком только по книгам.

— Дракон ты, в конце концов, или нет! — Прошипел Огнеплюй и плюнул в запальное отверстие.

Те, кто слышал голос этой пушки, имеют представление о том, как она бабахает, особенно, когда стоишь рядом. Я тогда услышал этот грохот впервые и подумал, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут. Даже галера качнулась назад от отдачи, ведь пушка крепилась к борту без лафета, на шарнирном кронштейне. Облако белого дыма на несколько мгновений заслонило от меня купеческий корабль, а когда дым снесло порывом ветра, я увидел, что вместо башенки с лучниками, на корме «купца» беспорядочно торчат обломки досок. Я и не подозревал, что такое маленькое орудие может стрелять настолько мощно, но поразмышлять над этим вопросом мне не дали выстрелы загрохотавшие слева!

Анхе стояла, закусив губу, а в руках у неё были два изящных, богато украшенных, длинноствольных пистолета. Ба-бах! Ба-бах! И оба пистолета полетели на палубу, а в руках у девушки появилась новая пара. (Вообще у бравой воительницы торчало из-за пояса не меньше десятка пистолетных рукоятей.)

С носовой башенки купеческого корабля доносились стоны и вопли, там царил полный хаос: один из стрелков со снесённым наполовину черепом перевешивался через ограждение, другой орал, выпучив глаза и выставив перед собой то, что осталось от его кисти, разбитой пулей, а ещё двое, окровавленные и перепуганные, дрались у лесенки ведущей вниз. Следующий залп из пистолетов грозной пиратки, раз и навсегда, прекратил их спор.

— Смотри! — Снова крикнул мне в ухо Огнеплюй, но на этот раз он постарался сделать это так, чтобы его не услышали остальные.

Я повернул голову в ту сторону, куда он указывал и увидел, что на палубе «купца» столпилось не менее двух десятков вооружённых мужиков, четверо из которых деловито собирали какую-то замысловатую конструкцию. В следующее мгновение я понял, что это катапульта, а ещё через мгновение её закрыли от моих глаз здоровенным щитом, грубо окованным листовым железом, с небольшим квадратным отверстием посередине.

— Опасность! — Крикнул я Анхе, но девушка не нуждалась в моём предостережении.

— Поворачивай влево! — Скомандовала она пираньям, державшим рулевое весло.

Почему-то у меня промелькнуло в голове, что эта команда отдана не на профессиональном морском жаргоне, но с другой стороны кто бы мог научить Анхе тому, как должны звучать морские команды? Уж, конечно же, не Огнеплюй!

Выполняя резкий поворот, которому активно помогали гребцы с обоих бортов, галера так накренилась, что я испугался — не черпанёт ли она сейчас бортом?! Тем временем, расстояние между кораблями сокращалось. Сейчас мы фактически встали с «купцом» борт о борт и я не понимал, что Анхе собирается делать. С корабля Лимо на нас вновь посыпались стрелы и, судя по крикам, они опять нашли себе жертвы среди пираний. Я подумал, что сейчас Анхе прикажет дать залп из пушек, которые находились на палубе, но случилось другое!

Голос, которым девушка скомандовала атаку, напомнил мне крик морской птицы. Полтора десятка пираний, похожих сейчас на разъярённых ежей, вдруг с дикими криками раскрутили абордажные крючья и принялись забрасывать их на борт «купца». Проделав эту процедуру, они с силой, которую трудно было предполагать в юных девушках, подтянули галеру вплотную к кораблю и принялись перепрыгивать на его палубу.

Это выглядело совершеннейшим безумием, ведь там их ожидали здоровенные мужики, которых к тому же было вдвое больше! Но не это заставило меня испытать чувство ужаса, а то, что Анхе, сиганувшая через борт вместе со своей командой, оказалась сейчас прямо напротив квадратного отверстия в окованном железом щите, из которого торчал наконечник дротика острый и широкий, как лопата!

Я видел, что девушка сейчас не просто погибнет, а будет разрублена пополам. Огнеплюй тоже увидел опасность и сорвался с моего плеча, но было ясно, что он не успеет! И тут я сам не понял, что сделал, а сделал я следующее: схватился за вертлюжную пушку, выдернул её из крепления и изо всех сил швырнул девушке под ноги! Бедная Анхе кувыркнулась, как кегля, в которую попали шаром. Перевернувшись несколько раз, она осталась лежать без движения.

Волосы у меня встали дыбом! Когда я кидал пушку, то думал, что могу переломать ей ноги, но сейчас боялся, что у девушки сломана шея! В следующий миг раздался сухой щелчок и одна из пираний хрипло вскрикнула! Тяжёлый дрот с лопатообразным наконечником попал ей точно в солнечное сплетение, и от страшного удара несчастную воительницу отнесло обратно на галеру, где и пригвоздило, словно бабочку к противоположному борту. Остальные пираньи вдруг остановились, глядя в нерешительности на свою поверженную предводительницу, возле которой бегал красный попугай, стараясь закрыть её крыльями от наступающих врагов. Я понял, что это конец и если потом Огнеплюй убьёт меня, то я на него не обижусь!