— Не самое приятное чувство, — честно призналась я. Валуа нахмурился.

— Месяц назад ты так не реагировала.

Я пожала плечами.

— Ребенок стал больше.

— А ты слабее, — выплюнул Этьен. – Твоё тело ослабло без моей подпитки и едва удержало ребенка.

Наши взгляды встретились.

Я думала о том, что случилось месяц назад. Когда я узнала, что мужчины, который меня заинтересовал своей заботой и нежностью, никогда не существовало на самом деле, и что сидящий передо мной красивый и мощный Альфа на самом деле расчетливый вожак, готовый пойти ради своей цели до конца.

Валуа наклонился… чтобы провести волчьими клыками по незащищённому месту моей шеи.

— …мы все такие, — прошептал Валуа на французском. – Каждый оборотень дерется за своё… любыми способами.

Я всхлипнула – потому что не могла ни отодвинуться, ни отстраниться от него.

— Ты – моя, — низко прорычал Валуа, немного поцарапав кожу на шее. – И никто, ни один Альфа в мире не сможет этого изменить.

Его руки жадно шарили по моему телу, разводя мои бедра в стороны, чтобы…

— «Пожалуйста, нет!», — мысленно завизжала я, понимая, что не смогу оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления Этьену, если он решит… взять своё. Но дочка! Из-за его похоти я могу потерять ребенка.

— Таис, — щелкнул зубами нависнувший надо мной Этьен. – Ты должна четко уяснить своё место в нашем мире. Твоё прошлое не может быть оправданием глупого поведения. Как и беременность.

Его рука проехалась по моей шее вверх, до подбородка, заставляя выгнуть голову назад – так, что я вынуждена была посмотреть ему прямо в глаза.

В зеленые, полыхающие злобой и звериным раздражением, жестокие глаза Валуа.

— Ты сама, своими руками создала эту ситуацию, — усмехнулся Этьен. — Вместо того чтобы воевать за расположение нашей стаи, ты предпочла воевать против меня и стаи. Это был путь в никуда, дорогая.

— «Нашей стаи? Нашей? – эти снобы меня едва переваривали, всячески подчеркивая, что я в его замке чужая… Даже в Шотландии, где я на самом деле была чужой, ко мне отнеслись лучше. Что уж говорить про стаю Альфы Баева. Все — начиная от простой горничной, кончая Гильермо, заботились обо мне… И как-то не верилось, что всё это делалось только из-за того, что моя доченька родится парой Володе: ведь Кирилл Владимирович и Настя до сих пор держали это в секрете…

Лицо нависающего надо мной Валуа медленно трансформировалось в звериное, заставляя меня сильнее вжиматься в кровать.

Мы находились совсем близко друг от друга. Опираясь руками о кровать, так чтобы мне не приходилось чувствовать на себе его веса, он терся своим телом об моё, покусывая при этом мои губы и смешивая наше дыхание.

— Тебе надо было лишь принять свою судьбу, — прорычал Этьен. — Я много раз давал тебе возможность достойно занять своё место. Но как поступила ты?

— Какое место? – всхлипнула я. – Место послушной куклы? Самки, лишённой права голоса, собственных интересов; лишённой свободы, наконец — самки, чья жизнь бы сводилась к одному лишь призванию вынашивать твоих детей?

Я резко выдохнула.

— Так это не жизнь и даже не существование.

— В нашем мире самки беспрекословно подчиняются своим самцам, — ощерился Этьен. – Ты должна слушаться, повиноваться и раздвигать ноги, когда я этого захочу.

Его рука, накрывшая мою грудь, резко порвала платье.

— Это всё принадлежит мне, — протянул Этьен, по-хозяйски дотрагиваясь до обнажённых, отяжелевших из-за беременности, грудей. – Я твой господин, твой Альфа и твой муж.

«К моему огромному несчастью», подумала я.

— Если бы я хотел послушную куклу, — ядовито усмехнулся Валуа. – Я бы без труда её получил. Подумай об этом на досуге.

Его глаза сверкнули – и я проворилась в темноту.

Этьен

Я праздновал победу. Моя самка, моя пара, моя жена возвращается домой – туда, где ей положено было быть всё это время.

Если бы она ещё не воняла этим испанцем… Ну ничего, как только мы приедем в замок, я тут же заставлю её смыть с себя ненавистную вонь беты.

Если бы также легко можно было смыть уныние, в котором прибывала Таис. Моя пара явно страдала о своём прошлом.

Я уловил лишь отрывок её мыслеобразов, но даже эта небольшая грусть заставила ощериться моего волка: даже сейчас, когда Совет полностью проигран Баевым, когда Таис полностью вернулась под мою власть, она, вместо того, чтобы смотреть вперед, пятится назад, поскуливая как подстреленная сука.

Это злило.

Она всё ещё не понимала… отказывалась понимать и принимать.

— Тебе незачем сохранять своё прошлое гражданство, — ощерился я, обратившись к Таис.

«Ты – моя. Ты принадлежишь мне, роду Валуа и Франции.