—Альфа, что… Мадам, вы очнулись! – радостно протянул Гийом. – Как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит?

—Ты можешь оцепить от неё все эти мониторы? — прохрипел Этьен необычно низким голосом. – Её тело уже должно было полностью восстановиться.

— Да, — покосившись на приборы и что-то мысленно рассчитав, кивнул Гийом. – Проблем быть не должно.

—Вот и не будем создавать новых, — кивнул Валуа, и едва дождавшись, пока отключат все мониторы, понес меня наверх.

Гийом, по приказу Этьена, сопровождал нас до самых дверей, и даже открыл их – не комнаты герцога и Альфы, а двери моей бывшей спальни, которая представляла собой…

… прекрасную детскую.

Конечно, здесь не было ничего нарочито розового: Этьен не был бы Этьеном, если бы согласился на это.

Сдержанные бежевые цвета гостиной, которая теперь представляла собой огромную игровую комнату, дополнялись безопасной золотой и зеленой мебелью, создавая удивительное впечатление, будто находишься в Лориэне...

Этьен, мимолётно усмехнувшись в ответ на мои мысли, понес меня вперед… в детскую спальню. Там я увидела Жаннет, сидящую возле золотой люльки, где, в окружении кружев, спала наша дочь.

Небольшим кивком Этьен отправил акушерку из комнаты; я же, обалдев от увиденного, не успела сказать ей и пары слов, а затем всё так же молча поднёс меня к крохотной детской кроватке.

—Когда ты только появилась в моём замке, я честно тебе сказал, что спать ты здесь никогда не будешь, — прохрипел Валуа. – Мы – истинные, и твоё место всегда рядом со мной.

Подняв руку, Этьен схватил меня за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.

—Эти комнаты были переоборудованы в детскую ещё до твоего возвращения, чтобы не беспокоить тебя лишним шумом.

—Почему никто не сказал мне? – спросила я, прикусив губу. Потемневшие зеленые глаза сверкнули грозовой молнией.

—А почему ты не спрашивала?

—Я спрашивала! — замотала я головой. – Мари сказала мне, что это для новой герцогини Валуа…

—Она моя наследница, — процедил Этьен. – И если у нас не будет больше детей… то она унаследует герцогство и весь род.

Дочка, будто почуяв напряжение рядом с собой, нахмурилась и недовольно поджала губки. Этьен, резко замолчав, потащил меня через смежные двери в свою спальню – находясь в его руках, я видела, как следом за нами в детской снова появилась Жаннет. Явно повинуясь какому-то молчаливому приказу Валуа, она проследовала к дверям, закрывая их за нами – таким образом, я снова оказалась отрезана от дочери.

—Нам лучше поговорить наедине, не находишь? – усмехнулся Этьен, устраивая меня на своей огромной кровати. – Дочь может быть пока всего и не понимает, но уже чувствует.

Я вскинула голову.

Он… он что, правда заботится о том, что подумает наша дочь?

Этьен то ли усмехнулся, то ли ощерился – и резко приказал.

— А теперь ещё раз расскажи, почему ты всё это время молчала о покушении.

— Ты говоришь про Моник? – не сразу поняла я, что он имеет в виду. Этьен хмыкнул.

— А сказать про неё должна была мне ты. – Осуждающе сложив руки напротив груди, он застыл напротив меня. – Ты своей глупостью подставила под угрозу жизнь и здоровье нашей дочери, —0 рыкнул Валуа. – Ты должна была вопить, что на тебя посмела поднять руку – или даже повысить голос – одна из оборотниц стаи. Тая, блять, неужели ты даже таких простых вещей не можешь понять?

— Простых ли…

— Это ты всё усложняешь, — рявкнул Валуа. – Твоя любимая Настя Баева тоже была слабой полукровкой, но она вышла биться на смерть за своего брата, сумела принять Альфа-силу и стать достойной парой Кириллу. А ты даже не можешь просто сказать, когда тебе нужна помощь.

Я дернулась будто от пощечины.

— Это правда, — кивнула я, проглатывая слезы. – Я не Настя Баева, но и ты не её муж.

Горько усмехнувшись, я покачала головой.

— Мой отец любил мою мать, но уничтожил её как личность…. Может, она и была слабой человечкой, которая не в состоянии понять сильных оборотней, но и сильный оборотень не сделал ничего, чтобы понять свою истинную пару.

Подавив рыдание, я продолжила.

— Твоя мать не любила твоего отца и закончила свою жизнь здесь, в клетке. Под этой самой кроватью.

Я даже нагнулась, чтобы постучать по основанию огромного старинного ложа.

— И такой же конец ты обещал мне.

— Тая, — Этьен резко изменился в лице. — Это было сказано в порыве гнева, и только. Я бы никогда не поступил так с тобой.

Поймав мой взгляд, Валуа нахмурился.

—Но я мог бы поступить так со своей истинной парой, если бы она решила избавиться от моего ребенка.

Я бросила обеспокоенный взгляд на закрытые двери.

— Да, Тая, — кивнул Этьен. – Если бы ты избавилась от неё, я бы не смог тебя простить. Это ведь самое главное, не так ли?