И у меня получилось!

Таис моргнула, вздрогнула – и внезапно запахла как волчица.

Я мысленно уже обнял свою жену – с неимоверной радостью приветствуя едва заметный, но всё же запах её возбуждения, который прекрасно сочетался с расширяющимися зрачками.

??????????????????????????

О да, детка…

Я необдуманно рванул к ней – сделав несколько быстрых шагов к Таис – отчего моя пара…

Она спряталась за Настю.

Я почувствовал ярость своего волка, который не понимал, как наша сука может закрываться от меня.

Почувствовал – но сдержался. Однако делу это не помогло. Моя пара вела себя как испуганный подросток перед первой случкой!

И пока я пытался сдержать рвущейся наружу гнев, опять влезла со своей ненужной заботой Настька.

— Ммм, прости, пожалуйста, Этьен, но Совет ведь назначен на девять вечера, — подала голос жена моего лучшего врага. Мол, поторопился я прийти за Таис.

«И что, ты предлагаешь мне ждать до самого вечера»? – хотел поинтересоваться я у суки Кирилла. Что бы вы там с муженьком не планировали, я пришёл за своим – и я своё возьму.

Я пробурчал что- то, соответствующее моменту. Мол, девять вечера – уже достаточно поздно.

Но Настя… как это у русских говорят: муж и жена – одна сатана? — Настя умудрилась даже в этом пустяшном разговоре дать понять, что они знают…

Или, что было более вероятно, правильно предполагают.

— Как это столько занятых Альф – практически в полнолуние — внезапно все как один согласились провести Совет так быстро? – с усмешкой протянула она, явно выводя меня на эмоции.

Думала, я прямо тут сорвусь? Молодец, девочка, хорошо тебя муж выдрессировал – но ты в наших играх ещё новичок. Я же играл во всё это с самого рождения.

— Никому же не хочется тянуть время, – радостно оскалился я. —Или всё же кому-то надо именно это?

—Что ты Этьен, — серьёзно произнесла Настя, сложив брови домиком. — Всё что мы делаем – мы делаем только по неотложной необходимости.

Ага, ага… также как моя мать, когда выскабливала дочь моего отца — тоже делала это по неотложной необходимости. Никак иначе. Почему именно предательство близких так раздражает?

—Уйди с дороги, — рыкнул я, чувствуя, что мне надоела это бесполезная болтовня с Баевой. – Я пришёл, чтобы поздороваться со своей женой. Я имею на это все права.

Почему-то те, кто однажды предал, никогда не останавливаются на достигнутом. Насте вот, к примеру, было так легко дать мне возможность подойти к собственной жене – и попробовать уговорить её решить дело миром. Но сука Кирилла сейчас играла не на моей стороне.

Смерив меня напряженным взглядом, она сделала последнее, что могла – обратилась к охранникам.

Только вот ведь незадача – это не были простые оборотни. Это были элитные бойцы, вместе с которыми мы когда-то дрались не на жизнь, а на смерть. Вместе с ними мы ликвидировали лабораторию, где проводили бесчеловечные опыты на оборотнях.

Эти парни хорошо меня знали. И чувствовали – так же, как и Настя впрочем, что волчица Таис откликнулась на мой зов.

Только для бойцов, в отличие от Баевой, это не было пустым звуком.

— Простите, Луна, — протянул один из охранников. – Но у нас нет приказа не допускать встречу Альфы Валуа с его беременной парой. Он отец – он имеет право.

Я не смог сдержать смеха, заметив обескураженное выражение на Настином лице. То ли ещё будет, девочка – то ли ещё будет…

Настя, разумеется, тут же бросилась на меня в атаку, отчего мне пришлось даже поднять её на руки – и передать ближайшему охраннику, не желая больше размениваться на второстепенное.

Таис – она находилась совсем рядом, протяни только руку…

И, оставив всё и всех позади, я двинулся к жене.

Таис – расчетливая сука или невинный кареглазый оленёнок, опрометчиво отступала назад, побуждая меня к охоте. Она так и не научилась понимать хищников. Таис, Таис…

Наконец, моя пара оказалась в западе между наступающим мной – и дверью.

Шумно втянув в себя воздух, наполненный её ароматом, я наклонился к её манящим своей мягкостью губкам.

—Здравствуй, жена моя, — протянул я как можно нежнее, чтобы и в самом деле не испугать её. Она казалось такой маленькой, такой хрупкой сейчас… Повинуясь какому-то внезапному порыву, я опустился на одно колено и по-хозяйски дотронулся до её живота. До её тела, принадлежащего мне - до тела, где зрел мой ребенок.