—Как вы думаете, какого рожна вас к ней приставили? — рыкнула Настя, на секунду сверкнув волчьими клыками. – Именно для этого!

— Альфа приказал сопровождать беременную самку от кабинета врача до её спальни, — пожал плечами всё тот же оборотень. – И затем охранять её комнату. Но у нас не было приказа не допускать к ней её пару. Он – отец, имеет право.

Этьен тихо рассмеялся.

— Видишь, Настя, — довольно произнес он. – Даже твои собственные охранники понимают, насколько я в своём праве.

—Я против! — преградила ему путь Настя. – Слышишь? Против. Все права обсудим после Совета.

Этьен снова засмеялся – и легко приподняв сопротивляющуюся Настю, «всучил» её одному из охранников.

— Подержи.

А сам двинулся на меня.

— Тая – беременная, если ты не забыл. А ты её пугаешь! – возмущалась позади Настя. – Этьен…

— Это я сделал свою пару беременной — это мой ребенок созревает внутри нее. Как я могу испугать свою собственную жену?

Пока он это говорил, я осторожно отступала назад – но он следовал за мной, не давая увеличиться расстоянию между нами. И наконец, я уперлась спиной в дверь своей комнаты.

Нервно водя рукой позади себя, я пыталась нащупать ручку, но…

Он уже склонился надо мной.

— Здравствуй, Таис, — сканируя меня желтым взглядом волка, ласково произнес Валуа. – Здравствуй, жена моя.

Я замерла на месте, не в силах отвести от него взгляда.

— Моя хорошая, — сказал Этьен, будто похвалив меня за хорошее поведение. Неожиданно он опустился на одно колено и протянул руки к моему животу. – Мои девочки.

Его прикосновение всё изменило.

Будто сломанная игрушка, я внезапно стала по-новой собираться, выстраиваться из кусочков в целую личность.

Я резко ощутила миллионы разных запахов, услышала миллионы разных звуков вокруг себя. Но всё это ни шло ни в какое сравнение с теплом, исходившим от рук Валуа.

Я…

В своё время, я слышала много разных баек про ненормальное поведение у беременных. У кого- то это проявлялось в виде гастрономических изысков, вроде селедки с вареньем; кому-то срочно хотелось понюхать шпалы, и так далее.

Признаюсь честно, до самого этого момента я удивлялась подобным вывертам, и искренне считала, что хотя бы здесь моя беременность самая что ни на есть нормальная – кроме сладкого воздушного риса и солёной воздушной кукурузы, больше мне ничего такого особенного не хотелось… И тем страннее было то желание, которое внезапно пронзило меня всю целиком – от самой макушки до кончиков пальцев на ногах.

Мне захотелось … лизнуть Этьена.

Его смуглую, жилистую шею – ту её часть, которая выглядывала сейчас из белоснежной дорогой рубашки.

Я даже неосознанно щёлкнула зубами, уже представляя себе чуть солоноватый вкус его кожи; моя ладонь поднялась вверх, чтобы зарыться в его волосы… но так и осталась висеть в воздухе, потому что в этот момент я вдруг услышала яростное рычание, исходившее от Этьена. Странно, что остальные как будто ничего не слышали – охранники тактично отвели глаза, Настя же кому – то яростно строчила в телефоне.

— Mon! – услышала я голос… зверя Валуа. — Mine a droite. Tu m'appartiens… Моя собственность – моё право. Принадлежишь мне.

Я очень плохо понимала родной язык Валуа, но эти слова учитель в стае заставили меня выучить. Тогда, когда герцог и Альфа лепил из меня послушную герцогиню.

Я вздрогнула, сжалась – и будто пришла в себя.

Этьен же поднял на меня взгляд – желтый, волчий взгляд – и хрипло произнес.

— У тебя есть ещё время закончить этот балаган досрочно – и вернуться домой, как полагает послушной герцогине.

— Этьен!- простонала Настя сзади. – Этьен, нет!

Он взял мою руку — ту самую, что зависла в воздухе – и, перевернув её ладошкой вверх, медленно провёл языком по моей ладони.

—Ты ещё не до конца освоилась в мире оборотней, поэтому я не буду наказывать тебя за то, что ты забыла своё место.

Место. Сидеть. Лежать. Молчать.

Если не будешь послушной герцогиней, если не станешь соответствовать стае – он найдет, куда тебя запрятать, горько подумала я. Чудовище! Чудовище, которое выглядит и пахнет как мужчина, которого я…

…который мне когда-то нравился.

И который превратит мою жизнь в ад, если я окажусь снова у него в руках.

Я вспомнила свои первые дни в Ангулеме, когда я ещё старалась как-то разобраться в своей новой жизни. Вспомнила психолога – не того, Натана, который залез мне в голову – а настоящего, хорошего психолога.

У нас ведь даже не было как таковой консультации – он просто пытался помочь мне с адаптацией на новом месте. Так сказать, подтолкнуть к активным действиям.

Я помню, как мы разговаривали с доктором: как я осторожно отвечала на его вопросы о своей прежней жизни и том дне (точнее ночи), когда познакомилась с Этьеном.