К Соболеву тем временем уже вернулось его привычное чувство превосходства над остальным миром. С непроницаемым лицом, он сделал заказ для нас двоих, не поинтересовавшись даже моим мнением.

— Что? – отрывисто произнес он, когда я, прикусив губу, мысленно покачала головой. – Что тебе сейчас не нравится?

Я уже зареклась отстаивать свою точку зрения в спорах с Соболевым: каждый раз это обходилось мне слишком дорого – дороже, чем я могла этого выдержать. Но я, видимо, слишком устала за последние дни – и потому, просто не сдержалась.

— Мне кажется, я превращаюсь во что-то неодушевлённое: еду туда, куда мне приказывают; ем то, что дают…

Соболев надменно фыркнул.

— Ты вряд ли бы сделала лучший выбор, чем я.

— И это повод вообще игнорировать моё присутствие? – озадаченно поинтересовалась я.

Соболев откинулся на спинку кресла и вдруг… улыбнулся.

— Дорогая, ты моя с потрохами… Думаешь, я проигнорировал тебя – нет, я всего лишь сэкономил нам время и не дал совершить тебе ошибку, заказав то, что тебе на самом деле понравится. Ты не любишь пасту, не очень любишь рис. Блюда из картофеля ты заказываешь только на ужин, в течение дня ты предпочитаешь что-то более лёгкое. Значит, овощи. Мясо ты ешь, но при возможности, всегда стараешься поменять мясо на рыбу. Не любишь специй и дополнительных соусов. Терпеть не можешь рыбу с лимоном и остальными травами.

Я вздрогнула, понимая, что он абсолютно прав – прав во всем.

— Ты любишь шоколадные десерты в прохладную погоду, но сегодня достаточно жарко, поэтому ты, скорее всего, отдашь предпочтение клубничному чизкейку. Ещё ты любишь мороженое, но тебе не нравится мороженое в ресторанах, ты предпочитаешь то, которое продается в ларьках… Я что-то упустил, или у тебя изменились вкусы?

— Не изменились, — тихо произнесла я.

— Что? – ощерился Соболев. – Я всё-таки оказался прав?

— Я могла сама всё это выяснить с официантом.

— И оставалась бы голодной на полчаса дольше, — фыркнул Соболев, закрывая этой своей фразой весь наш спор. Хотя… разве может кто-либо спорить с самим Соболевым? В этот раз мне ещё повезло – я всего лишь получила короткую отповедь.

Ещё не вечер, пошептал внутренний голос, заставив меня вздрогнуть: несмотря на кажущуюся внимательность, Соболев не был любезным мужчиной. В его звериной обходительности не было ничего человеческого; да он даже и не пытался изображать воспитанность и внимание — просто зверь, владеющей всем вокруг.

Я не обольщалась на свой счёт. Я не была ни любовью его жизни, ни женщиной, которой он по-настоящему дорожил – всего лишь невиданная зверушка, которая его забавляла… пока ещё забавляла.

Мне оставалось лишь надеяться, что когда ему всё это надоест, и я обрету свободу. Некстати вспомнилась книга, которую я недавно читала об исходе Белой армии из России… Некоторые офицеры, при отплытии из Крыма, убивали своих коней. Не хотелось бы мне тоже… оказаться таким вот конём.

— О чем задумалась? – поинтересовался Соболев, с любопытством разглядывая меня.

— О Крыме, — машинально ответила я.

— Гмм… — супруг осмотрел мою фигуру. – Не против. Правда, только в конце следующей недели.

Я изумленно покосилась на Соболева.

— О чем ты?

— Отпуск из этого твоего подземелья тебе точно не помешает, — скривился Соболев. – Но одну я тебя не отпущу, так что придется ждать меня.

— Какое отпуск? Какое подземелье? – Наш разговор прервал официант. Пока перед нами раскладывали тарелки с едой, я проанализировала разговор, и как только мы вновь остались одни, со смешком призналась:

— Прости, пожалуйста, я не про отпуск в Крыму думала.

— А про что же? – приподнял бровь Соболев.

— Про эвакуацию белой армии из Крыма.

Поперхнувшись водой, Соболев с трудом прокашлялся. Сначала в его взгляде мелькнула ирония, затем это лёгкое чувство затмило что-то тяжелое, темное.

— Дим… — проблеяла я, страшась его темного взгляда.

Соболев недовольно скривился, но напряжение за столом уменьшилось.

— У баб обычно дурь в голове, когда их недостаточно трахают, — протянул Соболев, впившись в меня взглядом. Я вздрогнула, а Соболев тут же хрипло рассмеялся – так, будто он только что сказал какую-то шутку.

Это ещё сильнее напугало.

Целый обед (или очень ранний ужин) я провела как на иголках. Еда была великолепной – что вполне естественно, ведь уровень шеф повара должен был соответствовать уровню ресторана и ценам в нём, но… мне казалось, что я ем безвкусные опилки – до того мне было не по себе.

Соболев наблюдал за мной как удав за кроликом, заставляя меня ещё больше нервничать.

Наконец, трапеза была завершена – и меня повезли домой.

— Надеюсь, тебе понравился сегодняшний день, — усмехнулся Соболев, как только я устроилась на сидении рядом с ним.