— О чем ты? – впился в меня взглядом Соболев. Я мысленно дала себя подзатыльника: дура, зачем надо было открывать рот!

— … о том, что мне не нравится, когда твои охранники лезут в мою частную жизнь, — попыталась я как-то выкрутиться.

Соболев усмехнулся.

—Ты привыкнешь к этому. Когда-нибудь.

Но я не хотела.

Не хотела привыкать, не хотела оставаться его женой – не хотела даже сидеть с ним в одной машине. Когда –то я сделала огромную ошибку, подумав, что мужчина, с которым я познакомилась – самый чудесный человек на свете. Но это была именно что ошибка.

… это случилось не в суде. Тогда меня так покоробил его циничный взгляд, что не осмелилась больше смотреть в его сторону, заставив себя сконцентрироваться на наброске.

Он же просто исчез, появившись в моей жизни спустя несколько недель – как будто совершенно случайно.

Я возвращалась с работы привычным маршрутом, врубив в наушниках своего любимого Ханса Зиммера.

— Девушка, — услышала я чей-то голос рядом. Почувствовав на своём плече мужскую руку, я обернулась. – У вас сумка открылась.

И мужчина – тот самый, из суда – протягивал мне кошелёк и связку ключей. – У вас выпало.

— Спасибо, — я машинально потянулась за своими вещами, не избежав прикосновений к пальцам его раскрытой ладони.

Обычно про такое пишут в любовных романа: про всякие молнии чувств и обжигающие прикосновения, но… я и правда почувствовала что-то странное. Так, будто я коснулась своей судьбы.

Мне бы принять это за предостережение, убежать куда подальше, но я как дура замерла под взглядом удивительных мужских глаз.

— А я вас знаю… вы ведь в суде недавно были, да? – первым задал этот вопрос мужчина.

Я кивнула.

— Да… я рисовала там.

У мужчины высоко поднялась бровь, поэтому пришлось пояснять:

— Судья не разрешил видео или фотосъёмку, но на рисунки это не распространяется.

— Ааа… так вы художница?

Я замотала головой.

— Вообще-то, я архивист. Просто рисую хорошо.

Мужчина, рассмеявшись, покачал головой.

— Умница и красавица… мне повезло. А я – Дмитрий.

Он пристально посмотрел на меня и зачем-то повторил своё имя уже с фамилией:

— Дмитрий Соболев.

— Яна Белых, — представилась в свою очередь я, на всякий случай добавив: — Вы простите, я не особенно за процессом следила… Вы – один из следователей по этому делу, да?

Лицо Соболева сделалось непроницаемым.

— Следователь? – переспросил он, мило улыбаясь.

— Ну, прокуроры были в форме… А следователи вроде работают в гражданском. Или я ошибаюсь?

Соболев ухмыльнулся.

— Нет, наоборот, вы очень догадливая.

Он долго водил меня за нос, позволяя считать его простым следователем. Теперь я только могла удивляться, как у него хватило сил и терпения на эти полгода ухаживаний. Соболеву приходилось самому ходить в магазин, самому мыть посуду… Он снял однокомнатную квартиру где-то неподалеку от моего архива – и делал вид, что живёт там.

Я впилась пальцами себе в руку, чтобы не разреветься. Я так была счастлива тогда, влюбившись в мужчину, которого никогда не существовало. Он нескоро показал своё истинное лицо, однако когда это случилось, моё мнение уже ничего не решало.

Не до конца знакомая со всеми условностями мира правителей, я пыталась осторожно вертеть головой в поисках остальных жен высших чиновников. Беда только, что я мало кого знала – а потому, не была уверена: это жена зам губернатора или одна из его сотрудниц показывает ему что-то на дисплее своёго телефона; это пиар менеджер или законная супруга делает фотографию сенатора на фоне информационного стенда.

Я нервничала, пыталась одновременно не отставать сильно от Соболева, и в тоже время пытаться узнать хоть кого-нибудь.

А потом вдруг поняла, что это не столь важно: женщин среди всей приглашённой братии было не так уж много – значит, лишь редкие гости пришли со спутницами.

А это, в свою очередь, значило…

Я прикусила губу, решив, не пороть горячку.

Никаких преждевременных выводов.

Может, официальные лица, как только узнали о прибытии премьера, решили немного разбавить «мужскую» картинку дамами… Может, Соколову, как относительно недавно женатому мужчине, по статусу положено…