Даже боль, которую я почувствовала – была всего лишь неприятным отголоском удовольствия, в котором я купалась вместе с Соболевым.

Да, это была идеальная первая ночь.

— Яна, что скажешь? – спросила мама, явно ожидая моего ответа. Я недоуменно моргнула глазами, понимая, что меня здорово разморило в объятиях Соболева.

— Прости, мам, задумалась, — покаянно покачала я головой.

— Я предложил твоей маме и бабушке переехать к нам на дачу. По крайней мере, хоть летом дом не будет стоять пустым, — расслабленно произнес Соболев. Его дыхание возле моего уха мешало мне сосредоточиться.

— Дача… — я вывернулась, чтобы посмотреть Соболеву в глаза. О чем он вообще говорит. – Дача?

— Я понимаю, что ты пока не хочешь бросать свою работу в городе, — показушно скривился Соболев. – Но если Светлана Владимировна и Ольга Ивановна смогут присмотреть за домом – это будет чудесно.

Чудесно??? Это слово явно не из словаря Соболева.

Я даже потрясла головой, надеясь, что всё это мне кажется. Но когда Соболев больно сжал мою коленку, до меня, наконец-то дошло: он зачем-то врёт. Я растеряно перевела взгляд на маму и бабушку— и меня чуть не ударило от боли: во взгляде бабуле читалась настолько неприкрытая надежда, что мне стало не по себе.

Конечно! Несмотря на то, что мама после моего переезда поменялась с бабушкой комнатой, даже в большой комнате у нас не было балкона. Разумеется, мы с мамой старались вывозить бабулю на улицу – но в силу того, что дом не был приспособлен к людям с ограниченными возможностями, даже для нас двоих это было нелегко.

А на даче у бабули будет возможность находиться на улице так долго, как она пожелает.

Мне стало дико стыдно от того, что я об этом ни разу сама не подумала : когда-то давно мы мечтали о том, чтобы купить садовый участок, но у нас никогда не было достаточно денег, чтобы всерьёз начать думать об этом… Но как Соболев так быстро всё понял?

— Что скажешь? — обратился ко мне супруг. Я сглотнула, осознавая, что оказалась перед нелегким выбором: на одной стороне чаши весов радость моей бабули, на другой — моя независимость от Соболева. Я не желала быть ничем ему обязанной, я готова была голодать, одеваться в обноски, жить в бараке… но мама и бабушка — совсем другое дело.

— Это будет прекрасно, — произнесла я хриплым голосом, признавая этим своё поражение. – Я думаю, бабуле понравится у нас на даче.

Соболев серьёзно кивнул.

— Пандусы будут готовы за один день, — прикинул Дмитрий. – Когда ты сможешь отпроситься с работы, чтобы помочь своим родным с переездом?

Я покосилась на маму.

— Мам, сколько нам понадобится времени собрать вещи?

— Эмм… — мама растерялась. – Может, пару дней.

— Если мы начнем упаковывать все сегодня, то в понедельник уже сможем выехать?

Мама неуверенно кивнула.

— Пожалуй, что да.

— Отлично, — протянул Соболев. – Тогда я тоже возьму в понедельник выходной.

— Значит, выходной в понедельник, — кивнула я, прикидывая, как ловчее попросить выходной у Веры Алексеевны: я ведь накануне уже отпрашивалась, а с учётом, что на этой недели ещё будет и прием у губернатора, мне придется взять целых два дня.

Проще и легче было думать про работу и начальницу, чем про то, что теперь я буду обязана Соболеву.

И что мне придется провести несколько дней бок о бок с мужчиной, которого я всячески избегала.

Глава 8

Я надеялась, что Соболев, напившись чаю, отправится домой … или не домой, а в то место, где его могли бы развлечь поинтересней и поприятней, чем в квартире моей родни.

Где-то глубоко в душе я даже надеялась, что он так поступит: после всего, что случилось, мне не хотелось сближаться с ним, не хотелось видеть в нем просто человека, не хотелось снова влюбляться. Мой супруг на самом деле был монстром, который иногда притворялся хорошим человеком — не более.

Именно это я упорно твердила себе, пока помогала маме собирать сумки. А Соболев в это время развлекал бабушку рассказами про мэра и его замов и периодически помогал нам с мамой, когда была необходимо вмешательство грубой мужской силы. Точнее, это он думал, что нам необходимо его вмешательство; после смерти деда, мы с мамой всю жизнь справлялись как-то сами, без мужчин.

Часам к шести, заметив, что бабуля уже порядком устала, я свернула всю нашу кипучую деятельность, попросив маму не напрягаться без дела и отдохнуть.

— А завтра мы всё доделаем, — радостно закивал Соболев, обнимая меня за плечи.

Мама едва ли не светилась от счастья… я просто не смогла сбросить руку Соболева со своего плеча в этот момент.

Однако, как только мы покинули родительский дом, я тут же накинулась на него, требуя объяснить, что он такое только что выкинул.

— Что тебе не нравится? – спросил он, хватая меня под локоть. – Ты видела, как обрадовались твои домашние?