Если там, за дверью, с чужими мужчинами, я ещё могла переживать и не доверять тому, что происходит, то здесь, рядом со своим любимым человеком, я всецело верила объяснению сестры. По-другому и быть не могло. А поведение Димы… видимо, он до сих пор доигрывает квест.

Я мысленно улыбнулась и решила, что если он хочет доиграть игру, я, конечно же, сделаю это вместе с ним.

Зазывно улыбаясь, я прошла от двери прямо к Диме.

Но когда я оказалась рядом с ним, мой мужчина вдруг больно схватил меня за руку и дернул вниз, попутно расстегивая молнию на джинсах.

Я оказалась сидящей между его ног, в очень недвусмысленной позиции.

Обычно мы не практиковали оральный секс. Дима, правда, иногда целовал меня внизу в качестве прелюдий, но сам ни на чем подобном не настаивал – явно чувствуя, что для меня и простой секс –граница того, что я могла вынести.

Нет, мне нравилось заниматься с Димой любовью. Но ночью, в темноте, чтобы не краснеть от того, что мы делаем вместе настолько откровенные вещи. Соболев прекрасно знал, в какой семье, в какой обстановке я выросла, и потому мы договорились, что будем пробовать новые вещи только тогда, когда мне будет комфортно это делать.

И я не была ханжой! Сначала мы добавили свет, затем стали пробовать разные позы… Но я пока была не готова к оральным ласкам, и Дима это прекрасно знал.

— Рот открой, — рявкнул он. Я, отказывается, так давно его слушалась, что моментально выполнила то, что он приказал. Он тут же вогнал свой напряженный член внутрь моего рта, царапая моё горло и перекрывая мне возможность дышать. Я стала вырываться, а он, будто не обращая на это внимание, ещё и сильно надавил рукой на мой затылок, вынуждая меня ещё глубже принять его орган.

— Давай, детка, — прохрипел Дима. – Покажи класс.

Кажется, он сам начал дергать мою голову, удовлетворённо шипя при этом.

— Давай, сучка, высоси меня до суха, — хрипел Дима, кажется, совсем не обращая внимания на то, что я, окончательно протрезвев, беззвучно рыдаю меж его ног.

Он просто развлекался. Пил коньяк, смотрел бокс … и между тем использовал моё горло для собственного удовлетворения. Наконец, когда Соболев почувствовал, что происходит что-то не то, он удивлённо посмотрел вниз.

— Ань, ты что, сосать разучилась, — насмешливо произнес он и… встретился с моим заплаканным взглядом. — … Яна?

Яна.

Так вот я и узнала, что моя сестра, оказывается, не модель, а обычная проститутка, обслуживающая моего парня.

Мой мир тогда в одночасье сломался, разрушился до основания: я потеряла доверие к двум самым близким мне людям. Я ещё не знала, прощу ли я когда-нибудь свою сестру, которая подстроила всё это, но точно знала, что никогда не прощу своего парня. Я даже в мыслях не могла себе представить, что когда-нибудь снова буду лежать в одной кровати с Соболевым и принимать от него ласки. После того, как он развлекался с моей сестрой, мне казалось это … чуть ли не кровосмешением. Я ещё не знала, как буду отмываться от всей этой грязи, но была твёрдо уверена, что это конец моей истории с Димой.

Тогда я и предположить не могла, кем на самом деле является Соболев.

Глава 14

Память, интересная штука: я запомнила взгляд Соболева, его удивление… даже неуверенно произнесенное шёпотом моё имя (которое прозвучало как взрыв бомбы, несмотря на голоса орущих комментаторов в телевизоре) , но я не запомнила ни одной детали из того, что случилось после.

Меня накрыла самая настоящая истерика: я рыдала, обивалась от рук Соболева, задыхалась от эмоций и боли в горле.

Кажется, меня умывали то теплой, то холодной водой; качали, как маленькую, на руках, шептали слова утешения… Ни голоса, ни слов, ни даже отдалённого осознавания то, что со мной делают — ничего этого не запомнилось.

Наконец, мне подали большой стакан пахнущей каким-то лекарством воды и заставили выпить это целиком, до дна.

— Давай, Яна, — услышала я как будто сквозь толщу воды голос моего Димы. – Тебе надо выпить полный стакан.

Я чувствовала себя настолько измотанной, что, в конце концов, выполнила то, что от меня требовали – только ради того, чтобы меня оставили в покое…

Наконец, все звуки вокруг затихли…

Я лежала, закрыв глаза, желая только об одном — забыть обо всём, что произошло.

Забыть Димину жестокость, и то, что он вытворял с моей сестрой.

Я вдруг подумала о том, что мы с ней на одно лицо – близнецы… Что, если он жил всё это время не со мной, а с Анькой?

Меня резко замутило.

Я не успела даже подняться на ноги – всего лишь открыла глаза и инстинктивно подалась к стене – туда, где заканчивался белоснежный ковёр и начинался паркет.