Я посмотрела прямо в глаза Соболеву, которого сейчас ненавидела. Да, если бы это узнали мама и бабушка, такое ещё можно было бы пережить, но всеобщее осуждение… Я вспомнила фильм «Интердевочка», и маму главной героини, которая покончила с собой.

— Я нажалуюсь на тебя твоему руководству, — процедила я, надеясь, что в прокуратуре города работают честные люди. Даже если сам Соболев не такой (дом , в котором мы находились, совершенно точно нельзя было купить на зарплату простого следователя), то кто-то из его начальников всё равно должен быть честным .

Соболев вдруг снова рассмеялся.

— Как мне нравится твоя невинность, — произнес он, целуя меня в переносицу. — Ян, ты так мне доверяла, что даже ни разу не поискала в интернете моё имя.

И затем, чтобы, видимо, морально меня добить, он пояснил.

— У меня нет начальства, кроме меня самого. Будешь мне на меня жаловаться?

Ему было очень весело при этом.

— Кто ты, а? — спросила я, заглядывая в такие родные –и уже чужие– злые глаза. – Ещё утром я думала, что я знаю тебя. А сейчас передо мной незнакомый, неприятный человек, который считает себя всесильным и неуязвимым.

— У тебя одна ошибочка насчёт меня, — хмыкнул Соболев. – Я не считаю себя неуязвимым. Я такой на самом деле.

Позже я пойму, что Соболев в этот момент не хвастал — он на самом деле таковым и являлся: неуязвимым, всесильным подонком, ломающим судьбы чужих людей ради собственной прихоти.

Я просто попалась ему на глаза — и, как что-то необычное, вызвала у него интерес.

Если бы я только знала о том, что представляет собой этот человек, я бы не стала восхищаться его внешностью, впервые увидев его — а сбежала бы из суда, роняя тапки…

Если бы я тогда только знала!

Той ночью Соболев так и не выпустил меня из комнаты. Под предлогом того, что на дворе стояло очень раннее утро и «все спят», он перенёс меня в кровать и вынудил лечь рядом с ним.

Мы просто спали — никакой близости, к счастью, между нами не случилось. Дмитрий просто подгрёб моё тело к себе и не выпускал даже во сне. Я же пролежала всё это время с открытыми глазами, гадая, что будет дальше.

Глава 16

Той ночью я наивно считала, что рассвет, который принесёт с собой новый день, прогонит черноту ночи — и весь создавшийся ужас как-либо разрешится.

Ну, не мог же Соболев и в самом деле рассчитывать на то, что всё будет по-прежнему. Ладно бы, я не знала, чем он занимается в «свободное от семьи» время; ладно бы, я купилась на его и Анькино враньё — но какая может быть семья, когда я всё знаю???

Оказалось, что может.

Нет, не семья в нормальном её понимании, но видимость — с пышной свадьбой, прикормленными журналистами, вздыхающими по самой романтичной истории людьми, и счастливыми родными: мама и бабушка, оставаясь в счастливом неведении, просто таки умилялись на то, с какой скоростью всё завертелось.

Тем утром, как только мы проснулись, Соболев посчитал, что больше правду скрывать от меня не стоит — тогда же я узнала его настоящее положение в городе, ну и спустя пару минут – что мы женимся, и я стану женой влиятельного бизнесмена.

— Дорогая, пора радоваться, — усмехнулся Соболев, когда я, вытаращив глаза, испуганно уставилась на него.

—Ты шутишь же, да? – спросила я. — Дима, ты можешь не беспокоиться насчёт меня — я исчезну из твоей жизни безо всяких проблем, ничем тебя не потревожив. Никакого скандала, никаких слухов.

Я слышала, что богатые люди — особенно богатые люди, приближенные к власти— должны соблюдать определенный уровень нравственности; скандал бывает полезен звёздам шоу-бизнеса, но всегда вредит политикам, государственным деятелям и тем, кто находится с ними в одних кругах.

Наивно предположив, что это главная причина, по которой он делает мне предложение, я попыталась объяснить ему, что ничего не надо — я и так буду держать язык за зубами.

После моего глупого объяснения, рассмеялся уже Соболев, в свою очередь подумав, что шучу я.

— Дорогая, ты надеюсь не забыла, о чем ты разговаривали с тобой перед тем, как лечь спать? – осведомился Дмитрий, иронично приподняв бровь. — Ты не можешь создать мне никаких проблем. Я же могу уничтожить тебя по щелку пальцев.

— Зачем? – спросила я, опешив. — Ты так меня ненавидишь?

— Я так тебя люблю, — огрызнулся Соболев. — Даже не думай о том, что ты можешь уйти от тебя. Я – твоя судьба.

И он… нет, он не шутил.

В тот же день мы официально переехали из съемной однушки в этот его роскошный особняк. На следующий день он привёз к нам мою маму и бабушку праздновать новоселье, попутно «каясь» в своей лжи. Мол, богатому мужчине тяжело найти спутницу жизни — такую, чтобы искренне любила не за деньги, а по зову души.