— Думаешь, я соберусь взять мастер класс у своей сестрицы? Она ведь знает, как завести мужика.

— Ян…

— И знает лучше меня, какие утехи любит мой муж в постели.

Соболев не отрывал взгляда от моего лица.

— Ты собралась выкинуть на помойку нашу семью из-за одной грязной шлюхи? — усмехнулся он. – Между нами всё было хорошо, пока эта сука не вмешалась.

— Между нами всё было хорошо, пока я не узнала, что мой муж втайне от меня трахает мою сестру – близняшку! – выкрикнула я в ответ. — И не надо винить во всём Аню. Она насильно тебя на себе не удерживала.

— Она всего лишь продавала мне свои услуги, — кивнул Соболев. – И замечу, что её я трахал только до того момента, пока не узнал, что вас две.

Я замерла на месте.

— Что?

— Что слышала, — рявкнул Соболев. — Я тебя когда в суде увидел, то на какой-то момент принял за ту суку, которую часто заказывал. Ты казалась такой чистой, такой невинной, но я хорошо знал, как эта невинная девица трахается.

— Глубокое горло… — ядовито протянула я. Точнее, я хотела, чтобы получилось ядовито – но вышла жалко. Кроме всего прочего, Соболев спокойно пожал плечами.

— Да, что было – то было, — спокойно кивнул он. — Обычно Анька лучше всех остальных шлюх доила меня горлом.

— Прекрати…— простонала я.

— Эта дура сама проговорилась, что у неё есть сестра, — продолжил как ни в чем не бывало Соболев. — И я на всякий случай решил проверить.

Я замотала головой, чувствуя, что меня разрывает от боли.

Сестра, приславшая мне отвратительное видео, на котором мой муж занимался сексом с другими женщинами; муж, который спокойно рассказывал мне про оральные ласки моей сестры…

Мне захотелось сбежать — исчезнуть, навсегда забыть эту жизнь, в которой я оказалась по ошибке.

— Садись в машину, — приказал Соболев. Но вместо этого я обняла себя руками и придурочно рассмеялась:

— Зачем вы меня втянули во все это, а? – спросила я, сквозь истеричный смех. — Вам надо было пожениться друг на друге. И вообще меня не трогать. Вы рождены, чтобы доставлять удовольствие друг другу.

Не зная, что мне делать, я хотела лишь одного — сбежать подальше от Соболева… и по дурости кинулась обратно к Анькиной машине, чем спровоцировала новый выпад монстра.

Меня чуть ли не насильно поместили в машину — в его машину.

— Я запрещаю тебе с ней видеться, — приказал Соболев, кивнув одновременно с этим водителю. — Твоя сестра может быть опасна.

Он вынудил меня посмотреть ему в лицо.

— Опасна, Яна!

— Чем же?

— Она совсем слетела с катушек, — прищурился Соболев. — Начала колоться, трахаться со всеми подряд.

— А раньше это было по-другому? – не поняла я.

— Раньше она просто была шалавой, теперь она дешевая шалава… Я не знаю, что у неё в голове.

— Я поговорю с ней.

— Нет. – Рявкнул Соболев. — Если ты по своей воле приблизишься к ней ещё хотя бы один раз, я запру тебя в нашем доме под замок. Понятно тебе?

Я молчала, тогда Соболев притянул меня к себе.

— Пообещай мне. – Приказал он. Я покачала головой, понимая, что это ловушка.

Ловушка, в которую я попала до конца жизни. Он может делать всё, что угодно: проводить время с другими женщинами, спать с моей родной сестрой, причинять мне боль — пределов его желаниям не было и не будет, я же…

Я горько усмехнулась.

Мои желания никого волновать не будут. Прикажет он — не видеться с сестрой, и мне придется сделать так, как он захочет, иначе самой же Аньке не поздоровится.

А что потом? Где граница, которую он установит… или эта граница будет постоянно двигаться, превращая мою тюрьму в крохотную, слишком тесную, клетку?

Подняв взгляд, я осмелилась взглянуть в глаза цвета бушующего моря… Боже, как же я любила его раньше! И что теперь осталось от этой любви?

— Яна, — напомнил о своем вопросе, то есть приказе, Соболев. – Это для твоего же блага.

Я покачала головой.

— Кем бы она сейчас, по твоему мнению не стала, Аня прежде всего моя сестра. Понимаешь? – Я горько усмехнулась. — Мы с ней не просто сестры, мы с ней близнецы. Да, одинаковые внешне и совершенно разные внутри, но так было не всегда. Мы всю жизнь прожили в одной комнате, ходили в одну школу, в один детский сад. Да мы даже материнскую утробу делили напополам.

Поняв, что я неосознанно положила руку на живот, я тут же резко убрала ладонь в сторону, надеясь, что не привлекла внимание Соболева к этому жесту.