– А это?- я показала пальцем на нос, другой рукой ухватив с блюда в центре столешницы спелую зелёную виноградину.

– Nose- Лолита, предвосхитив мои дальнейшие расспросы, сама стала указывать на своё лицо, называя его составляющие на английском - eyebrows, forehead, chicks, mouth, teeth- широко улыбнулась она, показывая зубы- this is hear- двумя пальчиками ухватила она прядь своих темных волос- and this is- обрисовала она круг вокруг головы

– Head- раздался мужской голос позади меня. Лолита так и застыла, испуганно глядя сквозь меня, за мою спину.

– Leave us- произнес мужчина.

Лолита, бросив на меня виноватый взгляд, кивнула, выскользнув из кухни.

Святослав! Сидя на высоком барном стуле, повёрнутом спинкой вперёд, к столешнице, я с ужасом слушала звук его шагов. Ближе, ещё ближе. Наконец, сильные руки в одно движение развернули меня к нему вместе со стулом. Он выглядел уставшим, слегка осунувшимся. Даже спортивный костюм был словно на размер больше, хоть фигура и оставалась по прежнему мощной. Да что там " мощной"- при желании он бы мог прищелкнуть, придавить меня одним пальцем, как букашку, особо не утруждаясь.

– Смотрю, ты как кошка: куда не брось- приземляешься на все четыре лапы, да, Талова? Живучая, стерва?- хрипло бросая мне очередные обвинения, он жадно всматривался в моё лицо, будто что-то пытаясь найти. Неожиданно он провел большим пальцем по моим губам, стирая капельку сладкого виноградного сока, а затем сделал то, что удивило меня не меньше - наклонился ко мне и... поцеловал. Его губы сминали мои, брали, не спрашивая. Руками он упирался в столешницу по обеим сторонам от меня, отрезая мне путь к отступлению. Он будто завоевывал меня этим поцелуем, пытаясь вобрать в себя без остатка, его жадный язык творил с моим такие вещи, что внизу живота стало покалывать от желания, соски под тонкой футболкой напряглись, заныли, мучаясь от отсутствия прикосновений. "Что со мной происходит? Я ведь ненавижу его?"- мелькнуло и тут же погасло удивление в затуманенном происходящим разуме.

– Lo siento Senor- раздалось позади нас. Святослав отпустил меня, краем глаза я увидела в проеме осуждающее лицо домработницы, старой Марии, которая теперь точно уверилась в своем отношении ко мне. Для нее с этих пор я окончательно и бесповоротно- " prostituta". Я хмыкнула, улыбнувшись мысли, что хоть кто-то может дать мне точную характеристику. Для Святослава я - то последняя сволочь, то - предмет для посягательств. Он думает, я не вижу, какое пламя полыхает в его глазах, когда он смотрит на меня? Я потеряла память, а не разум!

Мария будто растворилась в воздухе, оставив нас наедине. Святослав, глядя на меня так, будто стыдился своего порыва, отошел на пару шагов назад.

– Слезай, нам с тобой нужно будет кое-куда съездить.

Как собаке. Ни объяснений, ни просьб. Просто приказ. Отчего-то ещё более обидным он прозвучал на фоне того, что мы еще каких-нибудь пару минут назад страстно целовались. А сейчас..

– Я никуда не поеду!- тихо ответила я, слезая со стула. Выставив его перед собой как щит, я отступила назад, уперевшись спиной в холод каменной столешницы.

Скривившись, будто само прикосновение ко мне ему неприятно, он больно ухватил за плечо:

– Лера, не зли. Ты нужна мне сегодня- будет благотворительный вечер, я должен показать тебя. Пошли слухи...- он не продолжил, хоть я жадно, едва дыша, пытаюсь вобрать в себя каждую крупицу информации. Что за слухи? Зачем я ему? Но Святослав лишь потащил меня за собой, заставляя семенить быстрым шагом.

Уже наверху, в моей комнате, я притормаживаю, пытаясь отдышаться. Святослав отпустил меня.

– Зачем мне нужно ехать?- я подняла глаза, прижав руку к бешено бьющемуся сердцу.

– Потому что я так решил!- оборвал он меня, окинув долгим оценивающим взглядом- Сейчас приедет стилист и этот...- он слегка запинается- Который лицо красит. Хер знает как он там у вас называется - мне кажется, или он действительно смутился?

– Зачем мне нужно ехать?- я настаиваю, не сдавая позиций. Его присутствие рождает во мне странную смесь эмоций: страх, желание перечить во всем, злить, выводя его на эмоции. А ещё... ещё то, в чем боюсь признаться сама себе.

– Чтоб все знали, что ты жива и здорова, мать твою!- взорвался он, толкнув меня в приоткрытую дверь- Вперёд, Лера, сходи в душ пока время есть.
– склонился он прямо над моим ухом- Будешь бесить и дальше - зайду вместе с тобой! И натру твою маленькую розовую задницу до блеска! Своим членом!

Одной этой угрозы хватает, чтобы я пулей бросилась в комнату. Следом несётся его хриплый смех.

Хорошо, что я сразу решила выполнить то, что требовал Святослав, потому что через минут десять в моей комнате уже стояло три человека- стилист, красивая и ухоженная женщина лет сорока, визажист, молодая девушка в темном коротком платье, изредка с завистью огдлядывавшая комнату и " специалист по прическам"- молодой парень со смешными женоподобными ужимками, потребовавший с порога не называть его парикмахером. Следом слуги принесли огромый ворох кофров с платьями, установили сборную вешалку, на которую быстро развесили разных оттенков прекрасные вечерние платья. Затем внесли коробки с туфлями- и началось. "Точно Золушку собирают на её первый в жизни бал" - усмехнулась я, за что получила нагоняй от Патрика, специалиста, занимавшегося моими волосами. Правда, говорил он на английском, так что нагоняй перевела Джулия- стилист. Вернее, Юлия Самсонова, как английскими буквами гласили пакеты, в которых были доставлены наряды. Женщина объяснила, что она эмигрировала в Америку еще в 90-е, так и оставшись здесь. Вышла замуж, открыла две сети - магазинов одежды и салонов красоты, а теперь осваивает новое направление в мире моды. "К такой заказчице как супруга Святослава Соболева"- широко улыбалась мне женщина, прислоняя ко мне платья по очереди - " Для меня было честью приехать лично".