Спустя полчаса я была одета в невероятной красоты шелковое серебристое платье, открывающее всю спину, а спереди красиво обрисовывающее грудь, поднимаясь кверху. Лиф держался лишь на тонкой полоске переливающихся камней, перекинутой через шею. На ногах были туфли со стразами в тон полоске и маленькими бантиками из камней по бокам. Но больше всего меня поразила своя же собственная внешность в зеркале- это я?! Неужели я действительно такая красивая? Боже, черты моего лица...они были совершенны- пухлые слегка влажные нежно-красные губы, длинные ресницы, густые брови. Ничего лишнего в макияже, ни капли вульгарности - я словно светилась изнутри молодостью и красотой. Захотелось подойти к зеркалу, прикоснуться, проверяя - я ли это на самом деле или неизвестная мне девушка? А волосы... Если изначально я представляла себе лакированные как туфли модника с района кудри или высокую пышную прическу, то очень ошибалась- волосы, сияющие словно дорогой мех, были просто распущены, заколоты с двух сторон крохотными сверкающими шпильками. На мгновение я прониклась очарованием момента так, что глупо размечталась, представив, будто действительно в моей жизни все замечательно- я счастлива, влюблена, еду с мужем на приём. Но тут же осознание всей абсурдности таких мыслей, неизвестности, что ожидает впереди, окатило удушающей волной. Я пошатнулась, едва не упав. Меня подхватили, усадив в кресло. Патрик тут же вызывался сбегать за стаканом воды, а Юлия отошла открыть окно. Девушка-визажист, чьего имени я не запомнила, а переспрашивать было неловко, тихо шепнула на чистом русском " позвони"- и сунула мне в руку небольшой клочок бумаги с номером телефона, вновь воровато озираясь. Меня осенило- это она не завидовала. А проверяла на предмет камер! Чтобы потом незаметно передать бумажеу, которую я нервно сжимаю во вспотевшей от напряжения ладони. Боже, во что я влипла? Что происходит. Нервно сглотнув, я едва заметно кивнула, про себя усмехнувшись:"Откуда мне позвонить? Телефон у Святослава попросить?".

War

Валерия:

Святослав в темном брючном костюме и черной шелковой рубашке сегодня очень красив, нельзя не отдать должное. Красивый снаружи- и монстр внутри. Окинув меня довольным взглядом, он обхватил мою талию, наклонившись:

– Прекрасно выглядишь, дорогая. Пойдем, нам с тобой нужно обсудить кое-что - он повел меня вдоль коридора, к выходу. Понемногу смеркалось. Мы шли вдоль каменной дорожки к дому, освещаемой витиеватыми фонарями причудливых форм. Неподалеку теплым светом сияла оранжерея, распространяя через распахнутые настежь двери свой дивный аромат. Вечер казалось волшебным, если бы не ощущение, что я- агнец, ведомый на заклание.

Когда мы подошли к автомобилю, Святослав, держа марку, даже открыл мне дверь- либо уже вживался в роль заботливого супруга, либо не упустил момент полюбоваться тем, как я приподниму платье, чтобы сесть- по крайней мере в его взгляде промелькнуло такое желание, что меня окатила волна смущения.

Сев рядом со мной, он тут же нажал кнопку- и между нами с водителем опустился глухой экран.

– Значит так, Лера, слушай и запоминай: ты- моя жена. Валерия Соболева- он поморщился, словно неприятно было даже в целях бутафории дать мне свою фамилию. Будто кусок от себя отрезал- Любишь меня безмерно.
– хмыкнул он, откинувшись на спинку сиденья - Как и я тебя. На все вопросы отвечаешь - прохожу лечение, авария, память пока полностью не восстановилась. Если попробуешь ляпнуть что-то лишнее, просить помощи, бежать - будет хуже!- его глаза сверкнули такой неприкрытой злобой, что стало страшно.

Но какой-то маленький бесенок внутри меня так и подмывал позлить его. Возможно, это воздух свободы так действовал на меня- я чувствовала себя совершенно иным человеком, чем там, в ненавистном мне доме -тюрьме:

– А как хуже? Куда уже хуже, чем- я кивнула головой назад, на дорогу, намекая на покинутое место заточения- Убьёшь меня? Все лучше, чем сходить с ума, мучаясь от неизвестности.

– Нет, Лера,- он мрачно улыбнулася, доставая смартфон - видишь их?- протянул он мне гаджет.

С экрана на меня смотрели мужчина и женщина, "Стелла"- мелькнуло в голове, а виски заломило болью. Я их знаю, и ощущение какое-то теплое, родное. Соболев довольно хмыкнул, словно какие-то его догадки подвердились в эту минуту:

– Умничка, плохо будет им. Поверь, очень плохо.

– Кто это?- спросила я, машинально поглаживая экран телефона пальцем.

– Не дури, Талова!- зарычал он, отбирая у меня телефон - Еще скажи, родителей не узнала?!

Родителей? Это - мои родители? Мне показалось, что я не особо похожа на них. Но по ощущениям эти люди действительно были близки мне. Дороги, хоть и я не могла их вспомнить.

Краем глаза прошлась по Святославу- неужели он и вправду может претворить в жизнь свои угрозы? Хотя, о чем это я? Человек, что уже совершил преступление- держит меня помимо воли, ограничивает свободу. Издевается. И это, я уверена, еще совсем цветочки. Я не хотела бы узнать, какой он в гневе.

– В-общем,- подвинулся он ко мне, больно ухватив за коленку- Улыбаешься, не отходишь от меня и всё! Ясно?

Я пискнула согласие, скривившись от боли. Он, удовлетворенно кивнув, убрал руку, расслабившись:

– В любом случае мы пробудем там не больше часа. Постарайся не облажаться, Талова.

Отворачиваюсь к окну, чтобы не дать выплеснуться злости, бурлящей во мне, поднимающейся едким комом к горлу. Наверно, я- действительно такой плохой человек, каким рисует меня Святослав, иначе откуда внутри столько злобы? Ненависти?

И тут я чувствую, как лечу- одним рывком, я даже не успеваю осознать, что произошло, Святослав укладывает меня к себе на колени.

– Что, неприятно сидеть рядом, Лерочка?- его глаза темнеют, а в интонации проскальзывает еле сдерживаемая ярость. Но я тоже на взводе:

– Представь себе, с больным на голову похитителем как-то некомфортно, да!- мне рвёт все стопкраны, я пытаюсь отпихнуть его, но это заведомо проигрышный вариант.

– Ты поэтому так стонала на кухне? А?- слегка встряхивает он меня, а я пытаюсь отвернуть лицо, но неосознанно повернувшись, утыкаюсь ....прямо в его пах. Святослав со свистом выпускает дыхание:

– Твою мать! Умная девочка!
– хрипло и горячо шепчет он, а я чувствую, как напрягается все его тело, а член пульсирует под моей щекой.

– Отпусти- шиплю я, когда его рука накрывает мою голову. Это так постыдно, и так эротично. Меня кроет от ощущений. От желания, пульсирующего по венам. Унизительная поза почему-то одновременно так развратна, так заводит, что меня накрывает мелкой дрожью. Я не знаю сама, чего хочу. Сглотнув, я машинально облизываю пересохшие губы.

– Отпусти- уже спокойнее повторяю, пытаясь встать. Охрипший голос дрожит.