— Планов ещё много. Очень удобно планировать, когда ты — бессмертен. Могу загадывать на десятилетия, например, превратить эту долину в один сплошной город. Почему нет? Неважно, что на подобное могут уйти даже сотни лет, а то и тысяча не одна. У меня впереди вечность.

Мариэль хмыкнула.

— Если не убьют раньше.

Это не была угроза, только констатация возможности такого исхода.

— Конечно. Я осознаю риск, исходящий от тех же троллей. И готовлюсь защищать стену. Это задача первоочередная.

— Обычно мёртвым плевать на живых, — вмешался в разговор Юлень.

Киваю.

— Если рассматривать эмоции и привязанность — это в какой-то степени истина. Я действительно безразличен к живым, не способен на эмпатию в полной мере. Но если вы разводите свинью, чтобы её в конечном счёте убить и съесть, это не мешает за ней ухаживать, верно?

Остроухая поморщилась:

— Неприятное сравнение.

— Хм... Возможно, неверно выразил сравнение. Я осознаю, что никогда не смогу испытать эмоций по отношению к живым, но это не повод относиться к ним плохо. Наоборот, осознавая своё состояние, я могу намеренно компенсировать отсутствие эмпатии, подменяя её интеллектом. Жизни людей в этой крепости мне не безразличны. Не потому, что я испытываю к ним эмоции, а потому что я так решил. Имитация? Возможно. Но в моей заботе по отношению к смертным нет фальши. И о ваших людях... Эм... Сородичах, ставших моими гостями, я заботился наравне с остальными.

На лице Мариэль проявились сложные эмоции, мимолётные, впрочем. Она кивнула.

— При превращении в унниолу разум нередко концентрируется на одной идее или цели. Твоя цель необычна, но, признаю, не выглядит... Опасной. Если ты, конечно, ради защиты своей маленькой крепости не начнёшь уничтожать весь окружающий мир.

Я отрицательно помахал руками.

— Нет-нет-нет, это глупо. Моя цель не привязана конкретно к этой крепости или конкретно к этим людям. Она в том, чтобы создать пусть небольшое, но поселение, где нежить и живые будут взаимодействовать, дабы достоинства одних перекрывали недостатки других. Понимаете? Я же описывал. Скелеты могут трудиться круглосуточно на всех сложных и тупых работах, а люди освобождаются для работ более сложных, требующих мастерства и смекалки.

Мариэль кивнула:

— Это я поняла.

— Да, но представьте целый город! Ну...

Я заткнулся. Пожалуй, лучше не говорить о своих планах в какой-то момент выйти на такие масштабы производства той же стали, что перекрою небольшое государство, а то и большое. Лучше этого пока никому, кроме Повелителя, не знать.

— Ну... Может быть, когда-нибудь. Например, скелеты подметают и чистят канализации. И у нас самый чистый город на свете!

Остроухие все как один несколько секунд корчили непонятные гримасы, а затем не выдержали и заржали. Да, да, правильно, Лич смешной, смейтесь. Не надо задумываться о том, что через несколько лет Лич построит армию в пару десятков тысяч скелетов, закованных в латы и вооружённых арбалетами. Нет, Лич смешной и немного недотёпа.

— Это самое милое, что я когда-либо слышала от унниолу, — призналась командир остроухих.

— Да, пожалуй, — согласился Юлень.

Затем остроухая о чём-то задумалась, после чего заговорила уже чисто на своём языке, обращаясь к сородичам. Да только я пусть и не дословно, но смысл её речи улавливал. Женщина признала, что я адекватен и стать занозой в известном месте не должен. Уж явно получше тех заносчивых мудаков, которые сидели здесь до меня. И если раньше договориться о присутствии своего поста в крепости не удавалось, то сейчас эту идею самое время снова обдумать. Ведь патрулировать территорию всё равно надо, как нужен и гарнизон, в который можно отступить, случись что. Остроухие единогласно эту идею одобрили, после чего Мариэль снова обратилась ко мне.

— Барон.

Я делал вид, что задумался или вообще занимался чем-нибудь в другом месте.

— Да, илана Мариэль?

— Я предлагаю несколько развить наше сотрудничество. Тролли и дикари представляют угрозу не только для вас, но и для нас. Взаимодействуя между собой, мы поможем друг другу.

Задумчиво качнулся из стороны в сторону.

— Это очень заманчиво звучит, Мариэль. Но, к сожалению, на меня никто не возлагал прав на ведение дипломатических переговоров...

Лицо оленя, в смысле Юленя чуть скривилось, да и у самой иланы появились признаки неудовольствия.

— Так что пропустить ваших людей дальше своих земель я никак не могу, уж простите. Но здесь, на территории крепости командую я. Принимать ваши отряды на постой мы сможем без особых проблем, особенно если ваши разведчики поделятся с нами информацией о перемещениях дикарей.

Тюлень, в смысле Юлень удивился, впрочем, только он один. Остальные восприняли мой ответ с радостью.

— Я говорю о большем взаимодействии, — продолжила Мариэль. — Мы можем оставить в крепости часть своего отряда на постоянное проживание. Естественно, в случае атаки они будут участвовать в обороне.

Вновь качнулся из стороны в сторону, будто размышляя. Мне нужна волшебница природы, и чтобы она впахивала на моих полях, но просить об этом я не хочу, надо, чтобы сами предложили. Почему? Практикуюсь в дипломатии. И если остроухие будут знать, что мне нужно, то смогут играть от моего интереса, как продавец играет с покупателем: «ну чего ты, я всё равно знаю, ты без этой штуки из магазина не уйдёшь».

— Не ставлю под сомнения доблесть ваших воинов, но пока мертвецы отлично справлялись с дикарями. Да и нападения бывают, мягко говоря, редко. Что ваши подчинённые будут делать остальное время?