Приведенные сопоставления позволяют считать, что культура Майданской стоянки, а посредством ее и раннего этапа северной группы волосовских племен, вырастает на базе культуры западной группы племен позднего волго-камского неолита.

Однако выводить целиком всю волосовскую культуру из районов казанского или казанско-марийского Поволжья было бы неправильно [327] . Вероятно, процесс формирования волосовской культуры протекал на значительно более широкой территории, хотя повсеместно основой сложения волосовских племен служили племена волго-камской культуры. Обратимся в этом плане к материалам других ранневолосовских памятников, синхронных Майданской стоянке.

Рассмотрим вначале наиболее близкие к Майданской стоянке районы Среднего Поволжья. Изучение коллекций всех известных в настоящее время памятников позднего неолита и раннего металла этого района позволяет предполагать, что в конце III тысячелетия до н. э. бассейн р. Ветлуги уже был прочно освоен поздним волго-камским и ранневолосовским населением. В этом отношении наиболее важным памятником является стоянка «Паново городище», обнаруженная в верхнем течении р. Ветлуги у с. Рождественское бывшего Ветлужского уезда Костромской губернии и обследованная в 1925 г. экспедицией под руководством Б.С. Жукова, Стоянка в целом была датирована О.Н. Бадером второй половиной II тысячелетия до н. э. Ознакомление с коллекцией из этого памятника показало, что здесь имеются остатки по крайней мере, пяти или шести разновременных комплексов от позднего неолита до эпохи железа. Наиболее ранняя группа, состоящая из фрагментов керамики с примесью растительных остатков в тесте, по форме (закрытые или прямошейные сосуды с округлым дном) и по орнаменту, выполненному оттисками зубчатого штампа и перевитой веревочки [328] , очень близка к керамике Майданской стоянки. Возможно даже, что она немного более ранее Майданской, так как в ней еще сохранились такие волго-камские реликты, как «наплыв» с внутреннего края венчика, а также некоторые позднебалахнинские черты — неглубокая полушаровидная ямка.

Вероятно, в период существования Майданской стоянки население ранневолосовского типа обитало и в Вятско-Ветлужском междуречье. Здесь, как мы уже отмечали выше, в период позднего неолита в основном было распространено население с культурой волго-камского типа, если не считать Чирковскую стоянку, в культуре нижнего слоя которой усматривались позднебалахнинские черты. Но в то же время в слое и этой стоянки найдены отдельные фрагменты керамики, орнаментированные оттисками перевитой веревочки [329] , а также ряд типично ранневолосовских, или майданских, орудий — желобчатое долото, скребковидные ножи, ножи-резчики, наконечник стрелы подтреугольной формы с прямоугольным черешком и т. п. [330] Поэтому я первоначально даже был склонен датировать памятник второй четвертью II тысячелетия до н. э. Но сопоставление материалов Чирковской стоянки с майданской коллекцией убеждает в их близости и, вероятно, в их хронологической сходности. Чирковскую стоянку следует определить рубежом III–II тысячелетия до н. э. и рассматривать как памятник, свидетельствующий об ассимиляции разрозненного позднебалахнинского населения северных междуречных районов Среднего Поволжья ранневолосовскими племенами на их майданском этапе развития.

Далеко на запад от Майданской стоянки по Волге в последние годы зафиксирована еще одна весьма ранняя волосовская стоянка, которая также тесно связана по своему происхождению с волго-камской неолитической культурой — имеется в виду открытая в 1963 г. М.П. Зиминой в Боровичском районе Новгородской области стоянка Репище [331] .

Ранневолосовская керамика этой стоянки близка к майданской и, очевидно, синхронна ей. Сходные керамические комплексы, по мнению П.Н. Третьякова [332] , имеются также на Бологовской и Кончанской стоянках в этих же районах. П.Н. Третьяков относит к числу ранневолосовских памятников и Языковский могильник на Верхней Волге.

Описанные материалы позволяют предполагать, что уже с самого начала своего развития волосовские племена, сформировавшие свою культуру на основе волго-камской неолитической, заселяли отдельные районы верховий Волги, а может быть, и проникали западнее.

Особенно насыщенными в ранневолосовское время, очевидно, были районы нижнего течения р. Свияги, Казанского Поволжья и прилегающих к нему участков Нижней Камы (рис. 33). В бассейне Свияги за послевоенные годы было открыто несколько интересных памятников, в том числе Петропавловское и Состринское поселения и Мало-Кокузинское поселение с погребением.

Керамика этих памятников представлена в основном фрагментами крупных сосудов с примесью органических остатков, по форме еще очень напоминающих неолитические (рис. 38, 5, 7). Но наряду с этим встречаются также и сосуды, край венчика которых уплощен и имеет орнаментальную нарезку. Такая же картина наблюдается и в орнаментации — в основном здесь преобладают узоры, выполненные оттисками среднезубчатого штампа в виде обычных поздненеолитических рядов скошенных линий, разделенных на горизонтальные зоны (рис. 38, 5), но вместе с тем встречаются сосуды, поверхность которых украшена отпечатками перевитого шнура, обычно нанесенного в виде длинных вертикальных линий или крупной сетки (рис. 38, 7), Ранний облик имеет и кремневый инвентарь, представленный на указанных памятниках почти всеми типами ведущих орудий волосовского типа; долота с желобчатой выемкой, плоские тесла, скребки разных форм, скобели, дублированные и комбинированные орудия, проколки и т. д. Интересна антропоморфная фигурка из кварцита, обнаруженная на М. Кокузинском поселений (рис. 37, 6). В пережиточном виде на всех памятниках сохраняются и орудия на ножевидных, обычно крупных, пластинах — ножи, концевые скребки и пластины. На Мало-Кокузинском поселении вскрыты остатки одного погребения, совершенного в неглубокой яме (210x95 см), вытянутой с юго-запада на северо-восток и имевшей глубину в 65–70 см. Слабо сохранившийся костяк лежал на спине, был ориентирован головой на юго-запад, в нескольких местах присыпан углем и охристой крошкой. Стратиграфически погребение увязывается с поселением, что дает возможность говорить об их синхронности. Следы подсыпки охрой, очевидно, являются в данном случае неолитическим реликтом.

В 1964–1966 гг. в результате проводившихся работ по левому берегу Волги до устья р. Казанки и далее до устья Камы были обнаружены остатки ряда архаичных волосовских стоянок — III Матюшинской, II Березогривской, V Березогривской, II Амбарской и III Карташихинской. Кроме того, фрагменты керамики ранневолосовского типа были найдены и при раскопках I Карташихинской стоянки в 1952 г. Керамика, собранная на всех этих памятниках, имеет переходный характер. Форма сосудов еще сохраняет неолитические традиции. Это в основном котловидные сосуды с полузакрытым горлом (рис. 38, 2, 4). В тесте больше примесей песка, чем растительных остатков. Но вместе с тем орнамент керамики состоит сплошь из отпечатков крупнозубчатого штампа и перевитого шнура, которыми исполнены типичные ранневолосовские узоры в виде крупной сетки и крутого зигзага, приближающегося к мотиву «шагающей гребенки».

Выразителен кремневый инвентарь, включающий и классические желобчатые долота, плоские тесла с трехгранной спинкой, многочисленные наконечники стрел, скребки, ножи и т. п.

По левому берегу приустьевой части Камы к числу ранневолосовских памятников можно отнести: I Ново-Мордовскую, I Щербетьско-Островную, IV Ембулатихинскую, «Курган», I и IX Бозяковские, I Березогривскую, I Курман-Касинскую, XVII Кузькинскую, IV Березогривскую стоянку у Алексеевска, VI Саканскую и Байтеряковско-Мысовскую стоянки.