В целом следует считать, что характер скотоводства у приказанских и поздняковских племен был сходным. Это явление в первую очередь, следует объяснять развитием этой отрасли хозяйства у обеих племенных группировок под общим воздействием хозяйства срубной культурной области. Мы пока не можем выяснить детали развития скотоводства у ранних приказанских племен, но все же, опираясь на преобладание в приказанском стаде таких стойловых животных, как крупный и мелкий рогатый скот, а также свиней, в совокупности составлявших три четверти всего стада, следует полагать возникновение у них стойлового содержания скота. Косвенным подтверждением этого являются остатки больших помещений — своеобразных хлевов без обычных для жилых домов очагов, одно из которых было изучено на поселении Карташиха I [1059] . Зачатки стойлового скотоводства требовали, конечно, заготовки кормов на зиму. Обнаруженные на приказанской территории бронзовые серпы-косари свидетельствуют о том, что приказанцы в своих руках имели орудия, вполне пригодные для заготовки сена и ветвей в качестве зимнего корма.

Скотоводство обеспечивало племена в течение почти всего года продуктами питания, сырьем для изготовления одежды и обуви. Видимо, использовалось не только мясо, но и молочные продукты. В частности, из молока, очевидно, изготовлялся творог, о чем свидетельствуют находки на ряде приказанских поселений остатков глиняных сосудов с отверстиями в придонной части. Такие сосуды обычно применялись для отцеживания сыворотки при изготовлении творога и сыра.

Другой важной отраслью хозяйства, несомненно получившей развитие в эпоху бронзы, являлось примитивное земледелие. Для степных срубных и андроновских племен скотоводство и земледелие в эпоху бронзы практически были почти единственными видами хозяйственной деятельности, ибо рыболовство и охота у этих племен уже изжили себя как средства получения необходимых для жизни продуктов.

У срубных племен одной из основных отраслей хозяйства было мотыжное земледелие на луговых землях, обрабатывавшихся каменными мотыгами [1060] . Не исключено, что это земледелие носило характер залежного, когда в степных районах с травянистой растительностью человек, прежде всего, использовал естественное плодородие почвы. Для залежной системы «характерна мелкая, поверхностная, весьма грубая обработка земли без оборота верхнего пласта почвы» [1061] . На такой почве в течение трех-четырех лет подряд высеивались хлебные растения — у срубняков предполагают культивацию ячменя, проса и пшеницы [1062] . Как только почва истощалась, обрабатываемый участок забрасывался и переходили на другое поле, благо безграничные просторы целинных степей позволяли использовать земли почти неограниченно в течение многих сотен лет.

Земледелие у абашевских и балановских племен, занимавших в основном высокие плато лесостепной полосы, очевидно, отличалось от земледелия срубных племен и являлось скорее всего примитивным подсечно-огневым. К сожалению, ни у абашевцев, ни у балановцев не сохранились остатки культивировавшихся ими растений, но занятия указанных племен земледелием едва ли может вызвать сомнение. У первых об этом свидетельствуют находки узких бронзовых серпов, обнаруженных в Мало-Кизильском кладе в виде случайных находок на территории расселения абашевских племен, у вторых — находки зернотерочных плит и пестов на некоторых поселениях, в частности на Ош-Панде. Однако отсутствие эффективных для лесостепной полосы орудий обработки почвы, очевидно, ограничивало возможность развития земледелия у указанных племен.

У местных племен Среднего Поволжья, продолжавших традиции волосовского населения, земледелие в рассматриваемый период получает также определенное развитие. Наиболее слабо следы земледелия пока представлены у чирковско-сейминских племен, занимавших в основном неблагоприятные для этого вида хозяйства лесные районы с малоплодородными супесчаными и подзолистыми почвами. Характерно, что чирковско-сейминские племена почти не дают находок зернотерочных плит и пестов. Неизвестны также и орудия обработки почвы, если не считать некоторых бронзовых кельтов Сейминского могильника, которые могли употребляться в качестве мотыг. Но все же находки сосудов в Сейминском могильника и на поселении Галанкина гора с отпечатками тканей на днищах и зафиксированная еще у лесных волосовских племен культивация льна (см. выше) позволяют предполагать наличие и у чирковско-сейминских племен каких-то земледельческих навыков, не игравших, однако, какой-либо существенной роли в их хозяйстве.

Поздняковские и особенно приказанские племена в этом отношении находились в более благоприятных и природных, и культурно-экономических условиях. Особое значение, как и в развитии скотоводства у этих племен, имело их тесное соседство со скотоводческо-земледельческими племенами срубной культурной общности. Для поздняковских племен, вероятно, более характерным было земледелие на пойменных участках, о чем свидетельствует преимущественное расположение поселков на надпойменных террасах. Судя по зафиксированным в глиняной посуде могильника Дикариха отпечаткам зерен, следует полагать, что поздняковские племена выращивали мягкую пшеницу и ячмень [1063] . Обработку почвы они, очевидно, проводили при помощи каменных мотыг, найденных на том же памятнике, а размол зерна — на примитивных каменных зернотерках-ступках, песты от которых были обнаружены на Акозинском и других поселениях. К сожалению, у нас нет каких-либо достоверных сведений о системе поздняковского земледелия, но не исключено применение в этой среде и подсечно-огневого, о чем, в частности, свидетельствует возникновение культа огня, зафиксированного на том же Дикарихинском памятнике.

О несомненных следах мотыжного земледелия у приказанских племен мне уже приходилось писать, Находки в очаге землянки № 2 I Луговского поселения обугленных зерен проса [1064] , а также каменных мотыг и зернотерок на ряде приказанских поселений вместе со случайными находками бронзовых серпов на приказанской территории, несомненно, свидетельствуют о развитии этой отрасли хозяйства у приказанских племен. Благоприятные условия для занятия земледелием создавались также благодаря распространению в районе обитания приказанских племен черноземных почв пойменных и надпойменных террас долин Волги, Камы и их притоков. Как показывают исследования почвоведов, пойменные черноземы содержат до 13 % гумуса и вполне пригодны для разведения культурных растений при минимальной затрате сил на обработку почвы. Благоприятны в этом отношении были и геоморфологические условия, выражающиеся в том, что значительная часть долинных черноземов, расположенных на надлуговых террасах, не затопляется весенними половодьями, но имеет хорошую влажность благодаря скоплению в этих районах значительных осадков в зимнее время. Особенно приемлемыми Сортами злаковых растений для долинных почв являются просо и гречиха. Причем, просо, которое считается пластовой культурой, т. е. наиболее высокие урожаи дает при вспашке лугов, не требует особенно хорошей обработки почвы.

Преимущественное расположение приказанских поселков в долинах рек также говорит о том, что земледелие у них носило долинно-огородный характер с обработкой почвы каменными, костяными и, вероятно, бронзовыми мотыгами-кельтами.

Итак, есть основание считать, что в середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. скотоводство и земледелие стали основными отраслями хозяйства у большинства племен Среднего Поволжья, в особенности у южных племен срубной культурной общности, в определенной степени у балановских, абашевских, приказанских и поздняковских племен. Однако у последних, расселявшихся по лесостепным районам и долинам крупных рек, в хозяйстве несомненное значение продолжали сохранять охота и рыболовство.