Боги.

— Помогите, — попыталась позвать.

Губы шевелились, но я не услышала звука. А был ли он?

От густого дыма закашлялась.

Где все, когда они так нужны?!

«Александр» — вспомнила я. У него портал.

Похныкивая, достала п?сец. Слава Богам — цел.

Ранее белые перчатки прикипели к ладоням. Я сжала зубы и начала отрывать с левой руки вместе с кожей. Магия упорно залечивала травмы, намертво впаивая ткань.

Твою же мать! И бабушку!

«Помоги» — накарябала кое-как на кровоточащей ладони.

Секунды тянулись вечностью, оглушали стуком крови в голове.

Конечности немели на морозе, китель никак не спасал от холода.

Потом Александр расскажет мне, что пришел меньше, чем за двадцать секунд. Мне они показались тысячами лет.

Он появился во вспышке света. Быстро оглянулся, накинул на меня щиты. Опустился передо мной на колени и начал ощупывать.

Я видела, что губы его шевелятся, но не слышала ни слова.

— Том, — попыталась сказать я, и показала пальцем в сторону бывшей библиотеки.

Александр понял. И, пожалуй, именно за это я буду благодарна ему до конца дней.

Я впервые видела темного в ярости. Предметы разлетались в стороны от него, и замирали в воздухе, едва освободив дорогу.

Мне было плохо видно из-за дыма и слез, но, когда поднялась вся крыша разом, не заметить было невозможно.

Некромантскими щитами он отсекал кислород, и пламя быстро затухало.

Я пропускала магию сквозь тело раз за разом, хотя она и сама охотно лечила бестолковую хозяйку.

Постепенно стали слышны звуки.

Я уже чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы сесть. Меня шатало из стороны в сторону, пришлось упереться обеими руками в стылую землю. Это было даже приятно — снег остудил ожоги на руках. Я зачерпнула немного и протерла лицо, льдинки царапнули свежие раны.

Александр возвращался.

Не могу видеть, как он вынесет тело Тома.

Ребенка, который мне доверился. И которого я погубила. А Софи? Девчонка вообще должна была быть в детском корпусе с наставницей.

Но и не смотреть тоже не могла.

Силуэт Софии появился следом за советником. Она шла сама. Была вся грязная, но, кажется, невредима.

Тома Александр нес темной силой прямо с диваном, на котором дети лежали до взрыва. Вернее, с частью дивана. С ровно отрезанной круглой частью дивана, будто его, как тесто, выдавили стаканом.

— Я нормально, — сообщила Софи первым делом. — Немного придавило.

— Ты как? — спросил Александр. — Он жив, но без капли магии. Лечить можешь?

— Я могу! — прибежала запыхавшаяся Сатхи. и сразу же принялась за исцеление.

Советник опустился рядом со мной, и прижал к себе.

— Он живой, — прошептала я.

— Живой, — подтвердил Алекс. — А ты… Куда ты опять влезла?!

— В библиотеку, — ответила я.

И отключилась.

Пришла в себя в знакомом месте — в лазарете.

Вообще первое ощущение было, что я вернулась в прошлое: та же койка, та же свеча на тумбочке. И Александр так же дремлет в кресле рядом.

Только чувствовала себя не в пример лучше, чем в тогда. Очевидно, Сатхи подлатала и меня.

Посмотрела на ладони: они были слегка отекшие и нездорового розового цвета, но уже не болели. И шрамов не должно остаться. Мне очень повезло, что в момент, когда Сатхи вырезала расплавленные перчатки вместе с кусками кожи, я была без сознания. Не уверена, что смогла бы выдержать это на живую.

Из чего вообще делают эти перчатки?

От моих движений советник проснулся. Улыбнулся сонно и потянулся всем телом.

Я ровно так же, как в прошлый раз, залюбовалась игрой мышц на его предплечьях. Рукава рубашки снова были закатаны. На подбородке пробилась щетина.

Вообще такой вид — домашний и слегка небрежный — шел ему до невозможности.

— Если ты будешь так на меня смотреть после травм, я начну бить тебя по голове каждый день, — произнес он.

От его хрипловатого тона, мне самой захотелось прочистить горло. И чего-то еще.

— У меня опять сотрясение? — уточнила я.

— Да, Сатхи сказала, что ты в норме, но травмы головы могут быть непредсказуемы, поэтому тебе желательно подышать этим, — он махнул рукой в сторону свечи.