У Александра дернулась щека. Он набрал воздух, чтобы что-то сказать, но промолчал.

А у меня впервые появилось чувство, что советник скрыл что-то важное.

Подождала пару минут, надеясь, что он все-таки решится. Но Александр только плотнее сжал губы.

Ну и ладно. У меня тоже еще остались тайны. Да и закончатся ли они когда-нибудь?

Он вдруг резко сменил тему:

— Если Том узнал звук — бомбы были одинаковые, или, как минимум, похожие. Можем считать, что это были одни и те же люди?

— Выходит логично по бомбам, но нелогично по целям, — подключилась я, немного подумав.

— Действительно. Баронов явно взорвали революционеры.

— Но в покоях императора Александра, — я осеклась. — Твоего отца…

— Ничего, продолжай, — попросил советник.

— В его покоях нашли мертвую Бель, что в целом связывает революционеров и отступниц. Как вы вообще объяснили участие Владеющих в убийствах, когда не знали, что темные нам не подвластны? — этот вопрос и раньше у меня возникал.

— Не то, чтобы кто-то пытался объяснить, — задумался Александр. — Просто приняли, как факт. Но если подумать. Не знаю, деньги? Услуга за услугу?

— Деньги для Владеющей не проблема. Сила Кэс позволила мне игнорировать тиль Рида, полагаю, у отступниц было что-то похожее — они убили многих сестер. Если бы я захотела, Майкл отдал бы мне все свои сбережения. А сколько богатых людей на континенте даже не из знати.

— Услуга? — напомнил он.

— Тоже сомнительно, — я закусила губу. — Остается, очевидное — власть. Если убить всех темных, захватить власть на континенте будет плевым делом. Народ доверяет Владеющим и как целительницам, и как палачам…

— Тогда, получается, — он замолчал, не в силах произнести.

— Получается, народ не желал императорам смертей, — закончила за него. — Революции были созданы искусственно. Для Владеющих Разумом не составило бы труда внушить людям даже самую тупую идею.

— Мне всегда причина Второй Революции казалась до крайности идиотской, — повторил он мои слова, сказанные здесь же всего шесть дней назад.

— А мы просто перепутали причину и следствие: это не Раскол начался из-за Революции, а наоборот.

— Бытует мнение, что они вообще не связаны между собой, просто совпали по времени, — добавил Александр.

— Сейчас становится очевидным, что это не так, — я пожала плечами. — Если вся наша цепочка верна.

— Так хоть что-то вяжется, — отметил он.

— Да, — согласилась. — Остается главный вопрос, кто за этим стоит?

Кто имел доступ к кинжалу?

Кто мог оставить бомбу-ловушку в библиотеке?

У кого хватило бы сил, чтобы подчинить разом такое количество людей?

У меня был единственный вариант.

— Криста, — прошептала я.

— Верховная? — вскинулся Александр. — Ты думаешь — она?

— Больше некому, — я все еще говорила в полголоса.

— Почему?

Пожалуй, чтобы объяснить, придется многое рассказать.

— Начну издалека, — предупредила. — О боже! — вспомнила про кинжал.

На мне была теплая пижама. Кто меня переодел? Не важно.

— Где мои вещи? — приподнялась, осматриваясь.

— Тут.

Александр встал и ушел в темноту. Вернулся меньше, чем через минуту, в руках у него была стопка моей одежды. Сверху лежал черный сверток, я сразу же потянулась к нему.

Развернула и с облегчением выдохнула. Кинжал на месте.

— Носишь с собой оружие? — обратил внимание Алекс. — Молодец.

— Это не просто оружие, это кинжал для ритуала отсечения сил, — я покрутила его в руках, принимая решение. — Возьми, пожалуйста.

Он непонимающе нахмурился.

— Раньше мне не с чем было сравнивать, но после отсечения силы у принцессы у меня возникло ощущение… Не знаю, как объяснить. Такое же чувство, какое было, когда я держала в руках Куб Правды.

Советник все-таки взял кинжал. Подержал немного, прислушиваясь к себе.

— Да, это темный артефакт. Откуда он у тебя?

— Кейсиди отдала, — я помолчала. — В ту ночь, когда ее убили.

Советник протянул мне кинжал рукоятью вперед.

— Ты не заберешь его? — удивилась я.

— А ты хочешь, чтобы забрал?

— Нет, — я взяла ритуальное оружие. — Но его же сделал темный, если не сам Темный Бог.

Александр хмыкнул.

— И это дает мне право его отнимать?

Пожала плечами. Да, я была готова к тому, что советник заявит на него свои права. Возможно, даже надеялась на это. Ждала знака от мира, что мой план — идиотизм в высшей инстанции.