В восемь ноль-ноль, я уже сидела на рабочем месте. Алишер пришел ровно в восемь и с одобрением посмотрел на то, как я расчерчиваю блокнот звонков.

— Срочное, встречи, телефон для связи, — чертила я, как учили меня в интернете. — Вопрос. Ответ…

— А вы что делаете? — спросил Алишер, заинтересовавшись.

— Я? — спросила я, показывая ему блокнот. — Просто так удобней. Ничего не забыть.

— Сказала бы, я бы заказал, — произнес Алишер, мельком глядя на часы. — Так, через полчаса ко мне приедет Анатолий Петрович. Как только он появится, сразу сообщишь мне. Вот телефон. Без разрешения в кабинет не входить. Я не люблю, когда меня беспокоят во время решения вопросов.

— Хорошо, — кивнула я.

— Как только придет, ты меня набираешь. Вот телефон, — указали мне. Я кивнула, запоминая.

Внезапно другой телефон прозвонил, а я тут же взяла трубку.

— Здравствуйте, — деловым голосом спросила я, поглядывая на начальника. — Юридическая Фирма «Авелиан». Да, все верно. У вас назначено? Нет, соединить я вас не могу. Но я передам. По какому вопросу? Подскажите номер телефона, куда я могу перезвонить с ответом. Ага, спасибо за звонок. До свидания.

Я дописала вопрос и подняла глаза на директора.

Я все правильно делаю?

Алишер кивнул, а я выдохнула с облегчением. Дверь директорского кабинета закрылась, как вдруг опять раздался звонок. Я вежливо попрощалась, записав вопрос в блокнот.

Через полчаса приехал Анатолий Петрович, о чем я тут же вежливо сообщила, предложив немного подождать. Чинный, неприятный мужчина с обвисшими, как у бульдога щеками постоянно смотрел на дорогие наручные часы и барабанил пальцами по папке.

Потом он зашел, а вышел спустя полчаса. Не попрощавшись, он открыл дверь и ушел.

День был ужасно долгим. Если честно, то я не знала чем себя занять между звонками. Я ужасно боялась отвлечься пропустить что-то важное. Несколько раз дверь приоткрывалась, а в нее засовывалась чья-то голова и половина туловища. «У себя?», — полушепотом спрашивали, а я кивала. Но входить без разрешения категорически запрещала.

Постепенно я завела еще один раздел блокнота, в которой отмечала себе, кто есть кто. И мониторила, есть ли кто-то внутри.

Несколько раз я осторожно ходила в туалет, стараясь не распугивать всех своими костылями. Огромные отделы работали в стеклянных боксах. Так же присутствовали закрытые кабинеты, откуда выходили люди.

Молодые девушки, возвращаясь с курилки или буфета, с бесцеремонным интересом смотрели на мои костыли.

— Ты видала? — перешептывались они, будучи уверенными, что я их не слышу. Или из вежливости сделаю вид, что не слышала.

— Да, начальник сразу ногу сломал, чтобы я в курилку не бегала, — улыбалась я, видя ступор на лицах.

О, работа это — лучшее лекарство от сердечных болей. За всей этой суетой, я почти не думала о Дамире.

Звонков было столько, что я исписала десять страниц блокнота. Кто-то просто ошибался и вместо специалиста набирал приемную. Иногда теряли номер, и чтобы его выяснить, тоже звонили мне. Я стащила лист с номерами телефонов и теперь вежливо слала всех по нужному адресу.

Ближе к обеду, я уже освоилась, ловко перекидывая вызовы, а иногда и отвечая почти параллельно на два звонка.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, как вдруг на том конце трубки услышала голос, от которого примерзла к стулу. Это был голос Дамира. Номер, который высветился на экране принадлежал ему. — Приемная генерального директора юридической компании «Авелиан».

Каждое слово, словно нож врезалось в сердце. Я теряла их смысл, чувствуя, как невыносимо заболело внутри. Мне казалось, что у меня даже трубка дрожит в руках.

— Нет, он только что отъехал, — ответила я холодным и официальным голосом. И это было правдой. Буквально пять минут назад начальник вышел и сказал, что уедет ненадолго. Ручка сломалась в моих нервных руках, когда снова послышался голос Дамира.

— Совсем отъехал? — с улыбкой произнес Дамир. Я прямо чувствовала улыбку в его голосе. Голова соображала туго. Мысли путались, а мне понадобилось секунд десять, чтобы сообразить ответ на такой простой вопрос.

— Ненадолго, — отрезала я.

— Я приеду через час. К этому времени он должен вернуться. Пусть никуда не уезжает, — произнес Дамир, а мне стало дурно. Комок нервной тошноты подкатил к горлу, а внутри все кричало: «Нет! Не надо! Я не хочу его видеть! Мы только-только попытались его забыть!».