На острове пили все. Хотя Китти тоже много пила, временами могла оставаться трезвой как стеклышко по много дней кряду. «Я не помню или помню очень мало, чтобы Китти была, что называется, пьяна», — вспоминала соседка Оппенгеймеров Сабра Эриксон. «Китти доставляла Роберту много неприятностей в жизни, — говорила Дорис Жадан, — и знала об этом. Но знала также, что без нее он бы не смог пройти через то, через что он прошел. <…> Китти любила Роберта. В этом можно было не сомневаться. Но при этом была сложным человеком. <…> Говоря по справедливости, Китти старалась быть настолько хорошей женой, насколько могла». В свою очередь, Роберт «был ей абсолютно предан, — заметила еще одна обитательница Сент-Джона Сис Фрэнк. — В его глазах жена не имела изъянов».

Китти часами работала в саду. Сент-Джон был райским местом для ее любимых орхидей. «Если в саду появлялся мертвый участок, — говорила Фрэнк, — то через неделю он чудесным образом расцветал. Китти превосходно обращалась с орхидеями». И все же Фрэнк не решалась заглядывать в коттедж, когда Китти оставалась дома одна. Хозяйка неизбежно отпускала язвительные, «ехидные» замечания на какую-нибудь неприятную тему. «Я научилась не принимать ее слова близко к сердцу, потому как она частенько бывала не в себе. <…> Я выучила все ее ходы и знала наперед, чего ожидать. Как ужасно жить с таким недовольством в душе».

«Роберт был очень кротким человеком, — вспоминала красивая финка Инга Хииливирта, регулярно приезжавшая на остров с 1958 года. — Я его обожала. Он казался мне святым. У него были изумительные голубые глаза. Они как будто читали твои мысли». Инга с мужем Имму впервые повстречались с Оппенгеймерами на рождественской вечеринке 22 декабря 1961 года. Побывав в пляжном доме на берегу Хоукснест-Бей, Инга, которой тогда было двадцать пять лет, поразилась, что такой известный человек живет в таких спартанских условиях. Однако быстро заметила, что Оппенгеймеры вовсе не испытывают дефицита в приятных вещах. Предложив Инге выпить вина, Роберт достал бутылку дорогого шампанского. Оппенгеймеры покупали его ящиками.

Через несколько дней Роберт и Китти устроили прием по случаю встречи Нового года. Они наняли Ричарда по прозвищу Лимонный Сок, пожилого чернокожего местного жителя, чтобы тот доставил гостей по извилистой дороге из Санта-Круса на принадлежащем Оппенгеймерам «ленд-ровере». В тот вечер Роберт и Китти угощали гостей салатом из лобстера и шампанским. Лимонный Сок и его «разношерстная ватага» исполняли музыку в жанре калипсо. Роберт танцевал с Ингой, после чего все пошли купаться. «Это была настоящая сказка, — вспоминала Инга, — как сон». Ночью они ходили по пляжу, и Роберт рассказывал о разных созвездиях.

Лимонный Сок стал работать у Оппенгеймеров завхозом и садовником. Уезжая с острова, пара оставляла ему свой «ленд-ровер», на котором тот катал по острову туристов. Роберт явно полюбил старика и пытался ему помочь — вплоть до того, что закрывал глаза на развоз рома, контрабандой ввезенного с острова Тортола.

Однажды вечером в начале 1961 года Иван Жадан, плавая в заливе Махо-Бей, поймал небольшую черепаху-биссу. За ужином он показал корчащуюся черепашку и объявил, что собирается сварить из нее суп. Поморщившись, Роберт стал уговаривать знакомого пощадить животное, рассказав, что «его вид вызвал у него жуткие воспоминания о судьбе мелкой живности после ядерных испытаний [Тринити] в Нью-Мексико». Иван вырезал на панцире черепахи свои инициалы и отпустил ее на свободу. Инга была тронута: «Я полюбила Роберта еще больше».

Как-то раз Оппенгеймеры приехали к Жаданам в их домик, примостившийся над заливом Круз-Бей, чтобы посмотреть на яркий закат. Роберт поднялся со своего места и, обращаясь к Сис Фрэнк, предложил: «Сис, давайте подойдем к обрыву. Сегодня вечером вы увидите зеленый луч». И действительно: как только солнце опустилось за горизонт, Сис увидела зеленый свет. Роберт спокойно объяснил физическую природу явления: если смотреть с острова, слои земной атмосферы служили подобием призмы, на секунду пропуская свет в зеленом спектре. Сис одинаково восхитило и зрелище, и объяснение Роберта.

«Это был непритязательный человек», — вспоминала Сабра Эриксон. В сентябре каждого года Оппенгеймеры почтой отправляли приглашения на встречу Нового года трем дюжинам островных друзей. У них бывали люди разных групп и сословий — черные и белые, образованные и неграмотные. Роберт не делал исключений. «В этом смысле они были настоящими людьми», — считала Эриксон.

За исключением отношений с Гибни, характер Роберта ежедневно проявлялся на острове с мягкой стороны. Он перестал делать резкие замечания о других. «Роберт был самым добрым, мягким человеком из всех, кого я встречал, — говорил Джон Грин. — Я не знаю никого, кто бы держал в себе и выражал меньше обид, чем он». Роберт редко упоминал о перенесенных испытаниях даже намеком. Но однажды, когда президент Кеннеди объявил о предстоящем полете человека на Луну, кто-то спросил Оппенгеймера: «А вы бы хотели слетать на Луну?» Роберт ответил: «Ну, я определенно знаю некоторых, кого я охотно туда бы отправил».

Роберт и Китти проводили на острове все больше времени, зачастую прилетая на пасхальную неделю, Рождество и большую часть лета. Однажды они пригласили с собой на пасхальную неделю друга детства Роберта Фрэнсиса Фергюссона. К сожалению, Роберт подхватил жестокую простуду и почти всю неделю провалялся в постели. Китти проявила себя заправской хозяйкой, водила гостя на длинные прогулки по пляжу и, пользуясь своим знанием ботаники, рассказывала о яркой островной флоре. Китти всегда нравились друзья детства Роберта, но в этом случае ее поведение показалось Фергюссону несколько странным. «Она пыталась со мной флиртовать», — вспоминал он.