Эоланта сунула пистолет под подушку и плотнее завернулась в простыню.

— Извини, — сказала она, зевнув. — Когда меня будят без предупреждения, я веду себя как стерва.

— Могу назвать с десяток имен темных существ, которые думают, что я заслужил пару-тройку пуль из храмового серебра.

— Не хочу говорить об этом сейчас. — Женщина смотрела на то, как Ливий подходит к ней и ставит на пол сумку. — Вы задержались. Должны были приехать еще два часа назад. Я волновалась.

— Твоей сестре вздумалось пообедать. Ест она столько, что любая жрица сладострастия позавидует. А у меня в бумажнике, к слову, гуляет ветер. Не очень-то это приятно, когда дама платит не только за себя, но и за своего спутника.

— Кантара не придает значения подобным глупостям. И прекрасно понимает, что у мужчины, который сидел в тюрьме, денег на обед в дорогом ресторане не будет. Она уже обо всем забыла.

— Уверен, но урок хороших манер ей бы не помешал. Миледи не умеет вежливо обходиться с гостями. Либо я за четыре с половиной года отвык от женского общества и слишком остро воспринимаю происходящее.

Звонко рассмеявшись, Эоланта перевернулась на спину.

— Она к тебе приставала? На ее месте я бы сделала это еще в прошлый раз.

— Если мне не изменяет память, все именно так и было. Ты кое о чем меня попросила, и вот я здесь. Решил опустить глупый этап с амазонками и перейти к главному.

Ливий опустился на подушки, заменявшие женщине кровать, и посмотрел ей в лицо. Он вдоволь поездил по миру и успел повидать красавиц всех рас и возрастов, но сейчас они казались ему уродливыми безликими тенями. Воистину, боги любят пошутить. Он ввязался в дурацкую авантюру с героином и охватил заслуженный тюремный срок, но кто мог подумать, что жизнь вознаградит его таким сокровищем? Она совершенна от макушки до кончиков пальцев ног и пахнет как запретный плод, которым Ева угостила Адама в райском саду. Такой он всегда представлял свою королеву. Женщину, к ногам которой положит все богатства обоих миров, но начнет с голов своих соперников. Не то чтобы у Халифа было много соперников, когда речь заходила о женщинах, но убивать за них особенно приятно. В природе самцы дерутся либо за территорию, либо за самок, и именно за последних сражаются до последнего вздоха. Люди и темные существа недалеко ушли от животных, социальные рамки разрушаются, если инстинкты подают голос, и у тебя закипает кровь. Если Ливий жил слишком долго с застывшей, как лед, кровью, это начинало действовать ему на нервы и выливалось в не приносящие ничего хорошего приключения. Впрочем, инстинкты порой заводили его в дебри похуже.

— Все это время я думал только о тебе, — сказал он. — Не знаю, что ты со мной сделала, но я не могу выкинуть тебя из головы. Я не чувствовал такого ни к одной женщине. Иногда мне хотелось наплевать на твои предупреждения, перебить всех надзирателей и приехать сюда только для того, чтобы тебя увидеть. Это похоже на сумасшествие, правда?

— Тогда и я сошла с ума, влюбившись в мужчину еще до того, как мне удалось с ним встретиться. — Эоланта увлекла его на подушки и, обняв за шею, начала покрывать лицо нежными поцелуями. — Я боялась, что ты окажешься не таким, каким я тебя представляла. И еще больше боялась того, что мои ожидания не будут обмануты. Сезар говорит, что это путь в никуда, но мне все равно. Я засыпала, представляя, как ты обнимаешь меня. Как шепчешь мое имя. Как мы занимаемся любовью, отдаваясь друг другу целиком, так, будто ты — мой первый мужчина, а я — твоя первая женщина, будто прошлого не существовало, а будущее никогда не наступит. — Она замерла, отстранившись. — Скажи мне, что это правда, Ливий. Что нет ни прошлого, ни будущего. Что до этого ничего не было — и настоящая жизнь началась только сейчас.

— Это правда. Есть только ты и я. Остальное не имеет значения.

***

— Что за странная привычка — спать на полу?

Эоланта прижалась к боку Ливия и положила голову ему на плечо.

— Это меня дисциплинирует. Не люблю мягкие кровати. От них болит спина.

— Говорят, янтарные Жрицы тоже спали на полу. Кое-кто даже подушки не подкладывал. Уверена, что кровь у тебя не голубая?

Пальцы женщины пробежали по его волосам и легли на щеку.

— А как насчет твоей крови? Ты вполне сошел бы за милого и скромного янтарного Жреца, который смиренно ожидает свою подругу. Скоро она вернется с войны и принесет ему сердца врагов.

Ливий погладил руку женщины и закрыл глаза. Солнце опустилось за горизонт, вечерняя жара уступила место ночной свежести. Легкий ветерок, гулявший по комнате, приятно холодил влажную разгоряченную кожу. Он думал о том, что впереди у них целая ночь, а за ней — еще один день и следующая ночь. Потом ему придется уехать, но он обязательно вернется и заберет ее с собой. Согласится ли она бросить все и поехать с ним в Алжир? У него есть все время в двух мирах для того, чтобы ее убедить.

— Скажи еще, что янтарные Жрецы не заводили любовников.

— Конечно, не заводили. Они были преданы своим женам. А вот жены верными бывали редко. Ко дню свадьбы редкая невеста оставалась девственницей. В свои двадцать с хвостиком она могла обучить ровесника таким фокусам, о существовании которых те даже не подозревали.

— Слава богам, я не янтарный Жрец, а всего лишь их потомок.

Эоланта взяла его за подбородок, заставляя повернуть голову.

— А как по мне, очень похож.

— Что ты хочешь этим… — Халиф запнулся, поняв, что она имеет в виду. — Ты намекаешь на то, что я плохой любовник?..

— Плохих любовников не бывает. Бывают только любовники, которые еще не набрались опыта. Это поправимо.

— Это одно и то же!

— Это не одно и то же. Прекрати спорить, глупый мальчишка. — Приподнявшись на локте, она поцеловала его в губы и тихо рассмеялась. — Я мечтала встретить невинного мальчика, а потом соблазнить его и обучить развратным мерзостям. Боги вняли моим молитвам.

Ливий молчал, переваривая услышанное, и Эоланта, в очередной раз рассмеявшись, щелкнула его по носу.