Судья прожевал инжир, запил его очередным глотком воды и повернулся к Ливию для того, чтобы ответить, но не успел. Балконные двери распахнулись, пропуская Насира. Следовавший за ним Фуад, одетый в черное, подошел к столу и остановился в нескольких шагах от хозяина. Наступившую тишину нарушали только шаги уносивших пустые тарелки слуг. Гости, оторвавшиеся от еды, походили на восковые фигуры.

— На нем нет оружия, — заговорил Насир.

Халиф сделал Фуаду знак приблизиться.

— Приглашения ты не получал, но выставить тебя за дверь я не могу. Надеюсь, что ты явился не для того, чтобы выяснять отношения при всем честном народе?

— Я бы не покрыл себя таким позором в доме короля. — Фуад посмотрел на Аднана, дождался короткого кивка и, подойдя к Ливию, поцеловал ему руку. — Хочу попросить прощения за дерзости, которые позволил себе во время нашей последней беседы. Этот город всегда будет принадлежать тебе. Не будем воевать, Халиф. Ты — мой господин, а я — твой солдат. Я готов начать с начала и заслужить твое доверие.

— В Европе говорят, что доверие похоже на зеркало, сынок. Разбитое стекло можно склеить, но трещины все равно остаются.

— Треснутое зеркало лучше, чем отсутствие зеркала, не так ли?

— Не умничай, сукин сын, — бросил ему Змей. — Проваливай отсюда, пока я не переломал тебе все кости.

— Не хами гостям, Северин. — Ливий посмотрел на Фуада. — Воздай должное ужину, сынок, и выпей вина. Увы, стульев здесь всего пятнадцать, и все заняты. Как ты сам говорил, уважению меня не научили, так что предлагаю сесть на пол.

Под смешки гостей Фуад достал из потайного кармана пиджака мешочек из алого бархата.

— Увы, я должен идти. Напоследок отдам тебе кое-что. Мой подарок для короля. — Он швырнул мешочек на стол. — Правь достойно и справедливо.

Ливий ослабил шелковые тесемки и извлек на свет украшение, при виде которого Тара ахнула от восхищения. Колье из чистого, как слеза, янтаря, оплетенного тонкими нитями храмового серебра. Через пару мгновений до нее дошло, что это за красота, и на смену восхищению пришел ужас.

— Тунисские работорговцы хотели продать эту безделушку, но покупателя не нашли, — продолжил Фуад. — Кое-кто говорил, что вещица бесценна, потому что ее сделал искусный мастер. Один парень был готов заплатить крупную сумму, но узнал историю украшения и наотрез отказался. Сказал, что оно проклято. Что металл, из которого оно изготовлено, обладает собственной памятью, и плохое помнит лучше, чем хорошее. Невеста, так и не ставшая женой — это хреново. Но украшение и вправду красивое. Я помню тот вечер, когда впервые увидел его на Эоланте. Камни удачно оттеняли цвет ее глаз. Должно быть, мастер целую вечность искал подходящий оттенок янтаря. К слову, я хотел узнать, что она сказала перед смертью, но работорговцы не придали этому особого значения. Для них она ничем не отличалась от остальных шлюх. Разве что чуть красивее, но и только. Можешь думать, что это было твое имя.

— Совсем скоро я проверю, чье имя скажешь перед смертью ты. Но будь уверен — мое ты произнесешь не один десяток раз, потому что будешь умирать медленно.

Аднан ударил кулаком по столу за мгновение до того, как Халиф поднялся на ноги.

— Сидеть! — рявкнул он. — Все сидят на местах, и никто не достает оружие! Первому, кто это сделает, я всажу пулю в лоб!

Фуад оглядывал гостей, скрестив руки на груди. Спустя несколько секунд хозяин послушно занял свой стул.

— Ты сошел с ума? — обратился к нему судья. — Убьешь гостя в собственном доме?

Ливий молчал, уставившись на свою тарелку. Тара потянулась к его колену, но в последний момент убрала руку. Он был напряжен как тетива лука, с которой вот-вот сорвется стрела.

— Отвечай, гаденыш, — вновь заговорил Аднан. — Я обращаюсь к тебе. Ты хочешь убить гостя в собственном доме? На моей земле?!

— Твой ручной песик проглотил язык, судья, — ответил за Халифа Фуад. — С бабой он король, а без бабы — пустое место. — Он поднял руку, привлекая внимание остальных. — Кто из вас хочет быть в свите такого короля? Я ухожу. Если вы решите присоединиться, добро пожаловать.

Гости заерзали на стульях, переглядываясь и перешептываясь.

— Силой я никого не держу, — произнес Ливий. — Тот, кто хочет уйти, волен это сделать. Но дороги назад уже не будет. Все вы когда-то работали на меня. Все вы много раз сидели за этим столом и пили мое вино. И каждый из вас знает, что я делаю с предателями. Выбирайте, за кем вы пойдете: за мной или за мужчиной, который предал однажды — и когда-нибудь предаст снова. Такова природа людей. За первой изменой следует еще тысяча.

— Извини, Халиф, — сказал темный эльф в шелковых восточных одеждах, сидевший рядом со Змеем. — Когда-то жители этого города переходили на другую сторону улицы, чтобы не вставать у тебя на пути, и опускали голову, чтобы не встречаться взглядом. Но прошло десять лет. Многие удивляются, слыша твое имя. Ты больше не король. Я по-прежнему уважаю тебя и говорю это здесь, при всех, но пойду за сильным. Я уважал тебя как своего господина — и буду уважать как врага.

— Благодарю за честность, Саид, — кивнул Ливий.