— Попробуем помочь твоему горю, — все так же весело сказал юноша.

Саргылана заметила: ему понравилось, что она его знает.

Федя две-три секунды сосредоточенно всматривался в машину — Саргылане было видно, как морщинки сбегали у него к переносью, — потом несколько раз медленно передвинул рукой приводной шкив и нахмурился еще больше. Из висевшей через плечо брезентовой сумки он достал большую отвертку с темной замасленной деревянной ручкой, ослабил какой-то винт в головке машины, провернул еще раз шкив и снова закрепил винт, с силой нажимая на отвертку.

— Подержи, пожалуйста, — сказал он Саргылане, подавая ей отвертку, а сам включил мотор, снял с конвейера плывущую мимо пару сапог и начал обрабатывать ее.

Машина заработала. Обрадованная Саргылана с восхищением смотрела на Федю. Она уже собиралась благодарить его, но Федя остановил машину, отложил сапог в сторону и сказал:

— Дело серьезное, надо разбирать всю головку. Игловодитель менять придется.

Он достал из кармана синей рабочей тужурки блокнот, написал записку и подал ее Саргылане.

— Сходи в кладовую, принеси детали. Я пока разберу головку.

Саргылана так поспешно кинулась выполнять поручение, что едва не столкнулась с низкорослым плотным человеком, подходившим к ее машине. Она так быстро прошла мимо него, что успела заметить только тонкие ободки золотых очков, придававших его гладкому холеному лицу строгий и значительный вид, и темно-коричневый, с красной ниткой костюм, хорошо сидевший на его коренастой фигуре. Саргылана не имела привычки оглядываться и поэтому не видела, что незнакомец обернулся ей вслед и проводил ее внимательным, изучающим взглядом. При этом в его темных, широких, чуть раскосых глазах промелькнуло выражение не то приветливое, не то игривое.

Когда Саргылана вернулась с деталями в руках, незнакомец все еще стоял около ее машины, разговаривая с Федей.

— Обязательно приходите, мой юный друг, — говорил он Феде по-якутски, — мы возлагаем на вас большие надежды. У нас так мало своей технической интеллигенции.

— Благодарю вас, Иннокентий Аммосович, я приду, — отвечал Федя.

— Непременно, непременно, — повторил незнакомец, приветливо потрепав Федю по плечу. Он еще раз внимательно оглядел Саргылану с головы до ног и удалился медленной, плавной походкой.

Этот внимательный взгляд и весь необычный вид незнакомца вызвали у Саргыланы сильное любопытство. Она еще была мало знакома с Федей, чтобы задавать ему вопросы, не относящиеся к работе. Но ее поразило, что незнакомец — такой солидный и внушительный — разговаривал с Федей по-якутски, и она не могла не спросить.

— А я слышала, что кто живет в городе с русскими, тот свой язык забыл.

Федя оторвался от машины, посмотрел на Саргылану, потом улыбнулся и сказал:

— Теперь сама видишь, что это неправда.

Саргылану ободрили улыбка и дружеский тон ответа.

— Мы с тобой всегда будем говорить по-якутски, — сказала она.

— Почему всегда? — возразил Федя уже серьезно. — Нам надо хорошо знать и русский язык. Это тоже родной язык. Ведь мы комсомольцы.

И он хотел еще многое сказать Саргылане, так хорошо было разговаривать с ней, но вовремя спохватился. Ведь они на работе — конвейер ждет.

— Машина в порядке. Можешь работать, — сказал он, пропуская Саргылану к машине.

— Большое спасибо, — от души поблагодарила она и принялась за работу.

Федя стоял возле и смотрел на проворно работающую Саргылану. Он был доволен, даже, можно сказать, горд тем, что так быстро исправил повреждение, — он видел, с каким уважением взглянула на него Саргылана, когда благодарила. И в то же время нельзя было не сожалеть, что надо уходить, особенно когда знаешь: вновь твоя помощь вряд ли скоро понадобится.

Федя постоял еще некоторое время, как бы проверяя ход машины, и с видимой неохотой пошел в конторку.

— Так не забудьте, Андрей Николаевич, мы ждем вас к семи часам, — напомнила Таня Андрею еще утром.

Он и помнил. Как можно было забыть? По-настоящему, обстоятельно и подробно, они еще не поговорили с Василием. А поговорить было о чем. Шесть лет не виделись.

И все же Андрей запоздал. Заседание в исполкоме закончилось в восьмом часу. Перешагивая через ступеньки с неприличной торопливостью, Андрей спустился по лестнице, растормошил мирно дремавшего шофера и попросил ехать как можно скорее. По пути пришлось еще остановиться около «Гастронома», купить ребятам конфет. Принимая из рук продавщицы коробку, на крышке которой распластался в быстром беге олень с ветвистыми рогами, Андрей представил, как обрадуются Шурик и особенно его любимец живой, юркий Алеша, и невольно улыбнулся.