Но то будет завтра, а сегодня после работы друзья Егора Ивановича: Сычев, Калугин, Юсупов и еще несколько старых рабочих — собрались у него на квартире.

Только что уселись за стол, и Егор Иванович не успел еще рассказать, как доехали они с эшелоном до Москвы, в дверь комнаты постучали.

— Еще к тебе, Егор, гости, — сказал Сычев. Он сидел ближе всех к двери, встал и открыл ее.

В комнату вошла старушка рассыльная.

— Слава тебе, господи! — воскликнула она, оглядевшись. — Всех в одном месте сыскала. Идемте, мужики, в контору. Андрей Николаевич всех велел разыскать и вызвать.

«Что такое случилось?» — произнес Калугин.

— Что нибудь да есть, — отозвался Сычев. — Андрей Николаевич зря тревожить не станет.

— Эх, — протянул с огорчением Юсупов, — так и не успели послушать, что на фронте делается. Ты хоть скажи, Егор, как там дела-то?

— Дела на хорошую дорогу повернули, — ответил Егор Иванович. — В Москве немцам не бывать, а скоро и ноги ихней на нашей земле не останется.

— Ну вот, — обрадовался Юсупов, — теперь от сердца отлегло. Можно и на совещание. А только все-таки, что такое стряслось?

А стряслось вот что.

Распоряжением главка четыре вагона дубильного экстракта из семи находящихся в пути были переадресованы другим заводам. В телеграмме главка указывалось на крайнюю дефицитность материала, вызванную выходом из строя западных экстрактовых заводов, и предлагалось мобилизовать внутренние ресурсы.

Опять нависла угроза срыва плана.

Самоходов по телефону передал на завод о телеграмме главка.

— Что думаете предпринимать?

— Не сумею сразу сказать, Спиридон Матвеевич, — ответил Андрей. — Соберу народ, посоветуемся.

— Направляю к вам Кравцова, обсудите этот вопрос с его участием. Я должен вылететь в северные районы.

«Не знаю, чем нам поможет присутствие Кравцова», — подумал Андрей.

Перед совещанием Андрей имел продолжительную беседу с главным инженером и начальником планового отдела. Каждый из них высказал свои соображения.

— Но это еще не дает нам полного решения вопроса, — сказал Андрей, выслушав их.

— Конечно, — согласился Луговой, — это только начало. Есть еще одно соображение.

— Именно?

— Использовать местные дубители — корье. Но этот вопрос нужно разработать во всех деталях и потом обсудить специально.

— Согласен.

В назначенное время, к семи часам, кабинет Перова был полон.

Луговой и начальник планового отдела Прохор Никодимович сидели у стола, сверяя подготовленные расчеты.

Ждали Кравцова. Когда он вошел и, извинившись за опоздание, уселся за стол рядом с Перовым, Андрей открыл совещание, предоставив слово главному инженеру.

— Выполнение годового плаца обеспечено дубителями всего на семьдесят процентов, но сокращение завоза, вызванное условиями военного времени, не дает нам никакого права сокращать выпуск продукции. Кое-кто, — Луговой покосился на опустившего глаза Прохора Никодимовича, — очень неудачно выразился по этому поводу. «Сколько пива — столько и песен». Будем считать, что товарищ обмолвился. Эта свадебная мудрость нам не подходит: мы должны преодолеть эту новую, неожиданную для нас трудность.

— Это все в порядке постановки вопроса, — перебил его Кравцов. — Каковы же ваши конкретные предложения?

— Полного решения вопроса мы еще дать не можем. То, что намечено, я вам сейчас изложу.

Мастера и рабочие внимательно выслушали Лугового, изредка вставляя замечания.

— Правильно, Егор Иванович, — услышал Андрей глуховатый голос Сычева. Взглянув, он увидел, что Сычев, утвердительно покачивая седой головой, внимательно слушает Ынныхарова, который, наклонившись к самому его уху, что-то говорит ему.

Когда Луговой закончил, Ынныхаров поднялся и подошел к столу.

— Александр Тихонович нам сказал — экстракта не хватает. Кожу выпускать будем меньше. Меньше выпускать нельзя. Больше надо! Я ездил, видал много бойцов, очень много. Бойцов обувать надо. Я хочу свой совет дать. Раньше экстракт не знали, кожу делали. Корьем дубили. Теперь экстракта не хватает, надо корье добывать, чаны сделать, засыпать кожу. Можно много кожи сделать. Сколько нужно, столько сделать. Корья у нас хватит. Тальнику на островах, лиственницы в тайге много.

— Вы сыпню предлагаете, Егор Иванович, — перебил его Прохор Никодимович, — так ведь это долго очень.

— Корьем работать — долго кожу делать, — повернулся к нему Ынныхаров. — Корьем не работать — совсем кожу не делать.

— Точно сказано, — поднялся Андрей. — Егор Иванович подал очень ценную мысль. Использование корья — это именно те внутренние ресурсы, которые решают наш вопрос.

— Но позвольте, — вмешался Кравцов, — идея об использовании внутренних ресурсов безусловно заслуживает всяческого одобрения, но вместе с тем, насколько я понимаю, сыпня — это отживший, так сказать, дедовский способ. Вряд ли можно согласиться на такой технический регресс. Куда нас заведет подобный возврат к методу предков?