От волнения Сашу начало трясти. Тогда он плотнее прижался к земле. Дрожь не проходила. Неужели он не сможет выстрелить?

Мотоцикл выскочил из-за поворота. Машину подбрасывало на выбоинах. Солдат в тёмных очках и шлеме крепко вцепился в руль.

Перед мостиком немец сбавил скорость, и Саша выстрелил. Выстрела он не услышал. Он только ощутил удар приклада в плечо.

Мотоцикл рванулся вперёд, заваливаясь набок.

Саша вскочил и кинулся на дорогу. Переднее колесо мотоцикла, задранное кверху, всё ещё вращалось. Рядом неподвижно лежал солдат в тёмных очках. Он был мёртв.

Саша торопливо снял автомат с немца, а мотоцикл оттащил в сторону и спрятал в кустах.

Автомат он отнёс в полуразрушенный сарай. Раньше здесь хранили сено. Теперь Саша прятал здесь патроны, продукты, здесь же ночевал.

Как-то ночью по крыше сарая забарабанил дождь. Было холодно. Одежда отсырела. Саша долго ворочался — всё старался согреться. Уснул он уже под утро, и ему приснился замечательный сон.

Будто летят в небе самолёты с красными звёздами на крыльях. Будто бесшумно мчатся к посёлку танки с красными звёздами на башнях и на всех парах несётся по рельсам бронепоезд. Будто идут в атаку наши бойцы.

Он проснулся и долго лежал с закрытыми глазами. Ему очень хотелось заснуть снова и досмотреть сон до конца.

Но что это? Выстрелы звучали наяву.

Саша схватил автомат, выскочил из сарая.

Пригибаясь, прячась в мокрых кустах, Саша выбрался к дороге. Оттуда тянуло дымом.

На дороге горела немецкая машина. Вокруг валялись стреляные автоматные гильзы.

Неожиданно кусты за дорогой шевельнулись.

Саша замер.

Ветки больше не двигались. Саша чувствовал, что человек в кустах следит за ним.

Так прошло несколько минут. Саша не знал, что делать. Выстрелить? А вдруг — свой? Встать? А вдруг — немец?

Наконец из кустов донёсся негромкий оклик:

— Эй, парень! Свой, что ли?

Саша быстро вскочил на ноги. Навстречу ему поднялся высокий, широкоплечий человек в ватнике с немецким автоматом в руках.

— Чуть не пристрелил тебя, — сказал он и усмехнулся. — Откуда ты такой взялся?

— Партизан ищу… — сказал Саша.

— Ишь ты… А мамка тебя ремнём не выдерет?

Саша обиженно промолчал. Он всегда выглядел старше своих лет — рослый, большерукий, широколицый. В отряде он скажет, что ему пошёл шестнадцатый. Наверняка поверят.

— Ишь ты, какой обидчивый, — сказал партизан, — ладно, пошутил я… Гляжу, ты и автоматом обзавёлся?

Наверно, надо было рассказать, как он добыл автомат. Но Саша никогда не отличался особой разговорчивостью.

— Обзавёлся… — только и сказал он.

— Ну что же мне с тобой делать?.. Пошли.

Они долго петляли по лесу. Шагали по тайным партизанским тропам. И Саше даже не верилось: неужели кончились его блуждания по лесу, его одинокие ночёвки в сарае…

Саша Бородулин стал полноправным бойцом отряда.

Вместе с партизанами ходил он в разведку. Не раз отправлялся на самые опасные задания. Немало вражеских машин и вражеских солдат было на его счету.

Голодал вместе с партизанами — бывало, по нескольку дней не видел хлеба. И ночевал нередко прямо в снегу под открытым небом.

Он никогда не ныл, не жаловался. И за это его любили в отряде.

Но вот для отряда наступили тяжёлые дни. Немцы стремились во что бы то ни стало покончить с партизанами.

Третьи сутки отряд уходил от карателей. Третьи сутки тридцать усталых, измотанных человек вели бой с четырьмя сотнями отборных немецких солдат. Ночью каратели дважды окружали партизан, и дважды отряд вырывался из окружения.

В темноте отряд запутал следы и оторвался от противника.

Но на рассвете вдали снова захлопали выстрелы.

Отряд остановился возле узкой просеки.

Лес здесь был редкий, прозрачный. Надо было поскорее уходить из этого леса.

Партизаны столпились возле командира. Выстрелы всё приближались. Времени оставалось совсем мало.

— Есть только один выход, — сказал командир. — Принять бой. Пять человек останутся прикрывать отход отряда. Добровольцы есть?

— Есть, — сказал Бородулин.

— Есть, — услышал он справа.

— Есть, — раздалось сзади.

Несколько человек шагнули вперёд.

В отряде существовал неписаный закон: добровольцам не отказывают. И всё-таки командир колебался. Он смотрел на Сашу.