В нашем доме стало многолюдно.

Поти каждый день приезжала Милана, а то порой и оставалась на ночь. Она души не чаяла в Мурике, и готова была проводить с ним всё своё время. И я не против, но началась школа, и учёбу, как ни крути не отодвинуть.

Родители стабильно появлялись три раза в неделю. Их тоже смягчил и умиротворил наш сын. Они оставили любые нравоучения и все свои умозаключения при себе, видимо понимая, что на чаше весов, либо общение с внуком, либо их правота.

Тимур примерил всех.

И в том числе и нас Русланом.

Может не стоит так думать, но если бы он не решил так рано появиться, ещё неизвестно, до чего бы мы тогда договорились с Русланом.

И наверное, то обретенное счастье, и согласие, которое сейчас царило не только между нами, но и во всей нашей семье, стоило, того что мы пережили с сыном.

И мы справились.

Мурик, не смотря на все опасения врачей, прекрасно догонял все статистические нормы по весу и росту. По всем показателям не уступал, более здоровым детям. Да он оставался в зоне риска, как недоношенный ребёнок, но только и всего, в остальном, уже к месяцу он отвечал всем нормам, и только поражал своим упорством и волей к жизни.

Мой маленький, смелый мальчик. Я готова была раствориться в его тёмном взгляде, когда он радостно агукал, узнавая меня, стоило мне только подойти к кроватке.

С Миланой, я тоже была счастлива, безмерно горда, мне хотелось всему миру рассказать, что у меня появилась дочь. Но всё же я была тогда молода, и пила эту жизнь большими глотками, воспринимая это волшебство, как данность.

Сейчас же я могла часами наблюдать, как спит Тимур. Просто смотреть и наслаждаться, его умиротворением, его ангельским личиком. Искать сходство с Русланом. Подмечать любые мелочи. Я дождаться не могла, когда наступит новый день, чтобы вновь взять его на руки. Я могла часами носить его по саду, и петь, или рассказывать что-нибудь.

Мне совсем не хватало тех часов, когда приезжали родители, и тогда он перекочёвывал к ним в руки. Я ощущала такое одиночество, хотя он был рядом.

И только, когда Руслан, уличив немного свободного времени в своём графике, проводил с нами время, я не чувствовала этого странного одиночества, когда он тоже мог носить Тимура, бесконечно на руках. Тогда я чувствовала гармонию.

Меня словно насквозь, пронизывали лучи добра, нежности, тепла. Я была ими наполнена сверх меры, и готова была делиться любовью с каждым.

Мама говорила, что я свечусь, и что я очень красивая, хотя я ещё не до конца оправилась от стремительных родов. Всё ещё была бледная и худая.

Вот никогда не стремилась улучшать свою фигуру. Возможно, потому что не было необходимости. Я всегда была примерно в одном весе. Меня устраивала моя по-женски сформированная фигура, даже с возрастом, не испортившаяся, а, по моему мнению, ставшая ещё более привлекательнее. Доказательством тому, моё знакомство с Русланом.

Но сейчас, моё узкое лицо стало ещё более угловатым. Ключицы проступали явственнее. Грудь, соответственно сдулась, и были видны рёбра. Тазовые косточки остро торчали. И совсем не стало попы.

Я похудела на десять килограмм, и это нездоровая худоба принесла с собой и постоянное чувство холода, и постоянную бледность.

Врачи говори, что прошло ещё мало времени, и наказывали следовать рекомендациям.

Окружающие уверяли, что я прекрасно выгляжу.

Руслан даже взглядом не показывал, что его что-то не устраивает.

И я пока не сильно заморачивалась по поводу своей внешности, окружённая заботой и любовью, так отмечала каждый раз, проходя мимо зеркала, что изменилась, потому что привыкнуть не могла.

Я спустилась вниз, и почти сразу в прихожую вошёл Руслан.

Он моментально поймал меня в фокус, небрежным жестом, положил ключи от машины на столик, и на ходу стянул пиджак.

— Привет, — первой подала я голос, приближаясь к нему.

— Привет, — ответил он, и когда я подошла ближе, притянул к себе, втянув запах с моей макушки и прижал к себе, — почему не спишь?

Голос его завибрировал в прижатой ко мне груди, и эти волны, словно прокатились по мне, оседая на моей коже дрожью. Яркий аромат парфюма и тепло его тела тут же обволокли меня в кокон. Стало невыносимо хорошо, так, что и говорить что-либо не было желания. Хотелось замереть так, надолго, но я всё же поборола себя и ответила:

— Хотела встретить тебя, — я подняла лицо, ныряя в его тёмный, внимательный взгляд. — Соскучилась очень.

Сердце в его груди застучало быстрее.

Руслан нежно провёл по моим скулам пальцами, обрисовывая контур лица.

— Я тоже, царица, — хрипнул его голос, — соскучился.

Его губы, мягкие и тёплые накрыли мои, и весь остальной мир пропал.

Руслан не знает что такое нежность и трепет, и тем паче, когда он старается сдерживать себя, и действовать осторожно. Легко касаться моих губ своими, гладить шершавыми пальцами щёки и шею. Аккуратно прикусывать нежную плоть, и снова сцеловывать.