Старший великан представил ее друзьям.

– - Это старуха по прозвищу Страусиная Нога, -- сказал он.
– - Сейчас мы проверим вас на проворство. Пусть ваш Скороход побежит наперегонки с нашей старухой.

– - Но где же мы будем бежать?
– - засмеялся Скороход, добродушно глядя на старуху.

– - Вот южные ворота, -- сказал старший великан, -- до самого моря здесь открытое место. Двадцать тысяч шагов туда и столько же обратно.

– - Нехорошо, -- возразил Джамхух, -- старую женщину заставлять бегать, как девчонку.

– - Это не ваша забота, -- ответил старший великан, и все пошли к южным воротам.

– - Прямо-таки мне жалко эту старушенцию, -- сказал чувствительный Скороход, когда они вышли за ворота.
– - Она похожа на мою бабушку, а я должен с ней бежать наперегонки.

По знаку старшего великана старуха Страусиная Нога и Скороход побежали. Безобразно вскидывая мускулистые ноги, старуха мчалась за Скороходом, при этом, к удивлению друзей Джамхуха, не очень от него отставала. Правда, Скороход то и дело оборачивался, не в силах скрыть улыбки при виде столь престарелой, но все еще очень бодрой соперницы. Вскоре бегуны скрылись из глаз, и оставшиеся, поглядывая на солнце, стали их дожидаться. Но они что-то слишком долго не возвращались.

А между тем вот что случилось с бегунами. Скороход, добежав до моря, сел на песок в ожидании старухи. Наконец она прискакала, уселась возле Скорохода и, тяжело дыша, проговорила:

– - Уморилась я, сынок, пожалей меня. Все равно ты проворней. Давай лучше посидим на теплом песочке, и я поищу у тебя в волосах. А потом побежим назад.

– - Хорошо, Страусиная Нога, -- сказал Скороход, -- недаром я заметил, что ты похожа на мою бабушку. В детстве я так любил полежать на коленях у бабушки, а она в это время искала у меня в волосах. Но бедная моя бабушка умерла...

– - Вот и полежи, -- ласково промурлыкала Страусиная Нога, придвигаясь к нему поближе, -- а я поищу у тебя в волосах.

Скороход разлегся на песочке, положив голову на колени старухе, и она стала искать у него в волосах. Пригретый солнцем, под мерный шум волн Скороход уснул. Этого-то Страусиной Ноге и надо было. Оказывается, под фартуком у нее были припрятаны курица и зерна проса. Она достала пару пригоршней и густо посыпала ими голову Скорохода. А потом вытащила курицу, и та стала склевывать зерна с его головы. Старуха осторожно переложила голову Скорохода на песок. Он себе спит, а курица поклевывает зерна у него в голове, и ему во сне кажется, что это Страусиная Нога ищет у него в волосах.

И вот Страусиная Нога припустила назад, вскидывая свои безобразные мускулистые ноги, а Скороход все спит, а старуха уже настолько приблизилась к дому великанов, что ее стало хорошо видно, а Скороход все спит.

Великаны громкими, радостными криками начали приветствовать и взбадривать ее.

– - Ну еще немного поднажми!
– - орали они и свистели.

– - Слухач!
– - воскликнул Джамхух.
– - Послушай, что там случилось?

Слухач приник головой к земле.

– - Я слышу храп, который доносится с моря. Остроглаз, поставив козырьком ладонь над глазами, сказал:

– - Да, он лежит на берегу, а курица что-то склевывает у него с головы. А что -- не могу разобрать.

– - Дело за тобой!
– - крикнул Джамхух, видя, что старуха уже совсем приблизилась.

Остроглаз быстро вынул из колчана стрелу, приладил ее к тетиве, натянул тетиву, тщательно прицелился и спустил стрелу. Стрела, просверкнув в воздухе, долетела до моря и вонзилась в курицу. Курица забилась и ударами крыльев по голове Скорохода разбудила его. Скороход вскочил, не понимая, куда делась старуха, откуда взялась пронзенная стрелой курица и почему его голова посыпана зернами проса. Он замотал головой, стряхивая зерна и остатки сна. Тут он понял, что Страусиная Нога его обманула.

– - Хайт!!!
– - вырвалось у него гневное абхазское восклицание. Он сдернул с ног жернова, вскочил и с быстротой ветра помчался назад.

Через несколько мгновений он обогнал старуху и так разогнался, что чуть не перелетел через ворота, но тут Силач схватил его на лету и, ставя на землю, сказал:

– - Друзья, считайте, что пятеро уже рядком лежат посреди двора, а остальные сбежали.

Вскоре, тяжело дыша, прибежала и старуха.

– - Молодец, Страусиная Нога, -- зло прошипел старший великан, -- на таких состязаниях и второе место почетно.

– - Я сделала все, что могла, -- сказала старуха, с трудом переводя дыхание.

– - Ах ты, старая обманщица!
– - крикнул Скороход.
– - Сейчас же пойди и принеси мои жернова, раз мне из-за тебя пришлось их бросить.

Тут старуха стала ругаться, что Скороход не чтит абхазские обычаи, по которым старого человека надо уважать, а не держать его на побегушках. Но Сын Оленя вступился за Скорохода.

– - Абхазцы потому и чтут старость, -- сказал он, -- что старость, по нашим понятиям, возраст мудрости, справедливости, несуетности. А старость, сама не уважающая себя, не достойна уважения других. Раз ты суетилась и обманывала нашего Скорохода, пользуясь его доверчивой чувствительностью, посуетись еще немного и принеси его жернова.