— У тебя паранойя, — покачал головой Леви, останавливая машину возле ничем не примечательного склада на причале. — В любом случае, вылезай, мы на месте.

— А где мы вообще? — спросил, озираясь по сторонам, другой Ангстром, покидая машину.

— Ты правда не узнаёшь это место? — удивился местный. — До сих пор удивляюсь, как иногда различаются параллельные жизни… просто у большинства из нас жизненный опыт оказывается более схож друг с другом.

Они прошли в дверь выглядящего заброшенным склада, затем минуту брели по плохо освещённому пыльному коридору, потом свернули в другой, уже с нормальным освещением, и в итоге оказались перед металлической стеной с мощной дверью, как в бункере.

— Большинства из нас? — насторожился иномирец.

— Прости за эту скрытность, сейчас ты сам увидишь всё своими глазами. После тебя, — с предвкушающей улыбкой Леви разблокировал электронный замок. — Леви Ангстром, знакомься, Ангстромы Леви.

В просторном ангаре, открывшемся его взору, за игрой в карты, шахматы, чтением газет или просто разговорами убивали время сразу несколько десятков чернокожих мужчин. Они носили разные причёски и одежду, кто-то был постарше и уже с сединой, кто-то помладше, парочка даже не отрастила ещё бород, у некоторых имелись кибернетические протезы, другие же выглядели так, словно их только что доставили с Дикого Запада, но одно было неизменно и понятно с первого взгляда — каждый из них был Ангстромом Леви.

*** И снова Марс ***

Да вы издеваетесь!

Вместо спокойного завершения миссии со скучным наблюдением за работой астронавтов и залипанием в свой ноут я получил это! Разбросанные инструменты, пустой шаттл и ни одного грёбанного человека на Марсе!

Меня не было всего-то часик, а эти уже успели куда-то проебаться, как будто НАСА нанимали на эту миссию не профессиональных американских астронавтов, а русских срочников.

А это ещё что?

На марсианском песке рядом с уголковым отражателем (вроде тех, что мы установили на Луне) вперемешку со следами от скафандров и оборудования виднелись отпечатки каких-то то ли кривых копыт, то ли лап очень большой ящерицы с огромными когтями… Такого коня у астронавтов точно не было. Значит, марсиане всё-таки вылезли из своих нор, чтобы поприветствовать земную делегацию…

Это плохо. Очень, очень плохо.

Местные — народ весьма недружелюбный и при этом не обделённый сверхспособностями. Правда, неизвестно, насколько тот уровень сил, который показывал Марсианин, свойственен для всего его вида, но то, что все они являются морфами, известно наверняка. Никто из НАСА не говорил об этом вслух, но, скорее всего, именно их присутствие на планете было одной из основных причин для моего найма. Проследить, чтобы местные не начали быковать на понаехавших. И я с этой задачей, получается, не справился.

Вообще марсиане — интересный народ. Насколько я помню, нашего Марсианина, который из Защитников, тут не особо жаловали, даже ненавидели. Что-то там с местной политикой и угнетениями, я уже не помню деталей, вроде Марсианин создал на Марсе какое-то либеральное движение, за что был подвергнут гонениям и оказался вынужден бежать с родины на Землю. В общем, типичный неудавшийся оппозиционер, за тем лишь исключением, что он был настоящей идейной оппозицией и извне его никто, насколько я знаю, не спонсировал. Местной власти он был неугоден настолько, что никто даже не пожелал забрать тело или просто явиться на похороны, хотя Агентство пыталось, в качестве жеста доброй воли, связаться с ними по этому вопросу.

Суровость марсианского народа обуславливалась и компенсировалась условиями их жизни. Из-за особенностей планеты марсианам пришлось стать сильными, и из-за них же их цивилизация полностью сосредоточена под поверхностью планеты. Это позволяло Земле проводить относительно успешные миссии по изучению планеты, хотя несколько случаев вандализма, когда марсоходы привлекали внимание местных, всё же имели место.

Недолгая игра в следопыта (благо ящерка была крупной и натоптала знатно) привела меня к довольно очевидному спуску под поверхность. Нужно было просто подцепить металлическую плиту вместе с прилепленным к ней слоем марсианского грунта и под скрежет ломаемых креплений поднять её.

Видимо, астронавтам просто не повезло, что зона посадки и запланированных работ оказалась так близко к одному из подповерхностных поселений. Марсианин рассказывал, что его вид весьма суров и воинственен, так что подобное приближение к границам могло их попросту разозлить.

Стоило мне окончательно сорвать плиту с креплений, как случилась очередная неожиданность — из темноты тоннеля на меня набросилась стая каких-то розовых осьминогов размером примерно с человеческую ладонь.

«Что за… хэдкрабы, блядь!» — существа и правда были оснащены чем-то вроде иглопасти с кучей шипоподобных усиков примерно там, где у земных осьминогов располагаются рот и клюв. И этими штуками они тут же начали в меня тыкаться. Безрезультатно, конечно, — пробить вилтрумитскую шкуру их иголкам было не дано, — но понять идею для того, кто смотрел «чужого» и играл в Халву, было несложно.

Не успел я как следует познакомиться с местной живностью, как из тьмы тоннеля вылетела цепная молния, поразившая разом как меня самого, так и облепивших мой корпус тварей. Осьминожки задёргались в конвульсиях, отваливаясь, но не умирали, мне же на столь слабый разряд и вовсе было плевать. Его мощность явно была дозирована именно под них — так, чтобы оглушить, но не убить. Шокер какой-то.

— Стой! — голос из темноты, грубые, приказные, но с некоторой долей тревожности интонации. — Не двигайся!