Как на него злиться после этого?

Ладно. Не буду ругаться. Просто спрошу и всё. Как адекватный человек. Или совсем ручная землянка, не желающая терять ежедневную дозу столь необходимого ей внимания.

Хмыкнув саркастично в ответ на эту непрошенную и не самую лицеприятную для меня мысль, провожу руками по лицу. Опускаю голову. Открываю глаза… и с диким визгом шарахаюсь назад.

Обнажённое тело обжигает ледяным холодом, кожа практически мгновенно покрывается изморозью. А душу сковывает животным ужасом. Потому что стенки душевой кабинки куда-то исчезли. Как и весь очистительный отсек. И весь корабль.

Я по-прежнему стою в белой чаше душа. А вокруг меня один лишь безграничный космос. Звёзды, далёкие и близкие, мерцающие во тьме.

И словно этого мало, я вижу, как плывут мимо меня огромные глыбы астероидов. Рядом с которыми я сама себе кажусь беспомощной песчинкой.

Боже, что происходит? Как это происходит? Я же в душе была.

Чуть не плача от страха, сжимая озябшие плечи и путаясь в окоченевших, я кручусь вокруг своей оси. И вдруг замечаю ещё какое-то движение между астероидами. Что-то чернильно-тёмное. Будто концентрированная тьма. Это что-то словно плывёт. Как гигантский кит в океане. Я даже плавники вижу. И длинный-длинный хвост, оставляющий после себя чернильный след.

Только это же… космос. Открытый космос. В нём никто не может плавать.

А я не могла тут оказаться.

И как мне удаётся дышать?

Боже. Я поняла. Это бред. У меня бред. Такого не бывает. Я сошла с ума.

Дрожа всем телом, я в ужасе таращусь, как плод моей больной фантазии, вильнув гигантским телом, вдруг направляется прямо ко мне. На широкой булавообразной голове распахивается добрый десяток мерцающих глаз. А потом эта космическая тварь, которой просто не может существовать, вдруг распахивает свою пасть. И я понимаю, что меня сейчас проглотят.

С диким визгом я сигаю вниз, забыв обо всём. Больно приложившись обо что-то невидимое сворачиваюсь клубком, накрывая голову руками и вопя на одной ноте. Перед глазами всё темнеет. Плечи вдруг словно стальными тисками сжимает.

– Ж-шеня, очнись сейчас ж-ше! – врывается в моё сознание шипящий голос Са-арда.

А в следующий миг я ощущаю, как меня поднимают на руки.

На руки? Но… космос… и тварь…

Крутя головой на все стороны, я слепо таращусь вокруг. И лишь спустя секунды, показавшиеся мне вечностью, темнота наконец отступает. И я начинаю различать реальный мир. Очистительный отсек. И душевую кабинку в стороне. И Са-арда, прижимающего меня к своей груди.

– Что произош-ш-шло? Почему ты кричала? – требовательно смотрит он мне в глаза.

Я распахиваю рот. Пытаюсь выдавить хоть звук. Но вместо этого судорожно всхлипываю и бросаюсь ему на шею, содрогаясь всем телом и выплескивая весь пережитый ужас в горьких рыданиях.

Почему-то вся эта ситуация заставляет меня остро вспомнить один случай из далёкого детства.

Когда я в семь лет пошла в первый класс, мама посчитала меня достаточно взрослой, чтобы я сама ходила со школы домой. В конце концов, городок у нас был маленький, спокойный. Да и идти было недалеко. Что могло случиться?

Случились собаки. Целая свора собак, которым я почему-то не понравилась. Пусть всякие умные взрослые защитники прав животных потом вовсю доказывали, что я наверняка чем-то спровоцировала животных, сама я до сих пор не знаю, чем. Не делала я ничего, чтобы их спровоцировать, разве что оказалась не в то время и не в том месте. Или просто… слишком боялась их. Несколько псов как раз грызлись за что-то рядом с дорожкой, а мне очень надо было пройти. Я другой дороги не знала тогда.

В общем, они напали. И не случись рядом дядьки из соседнего подъезда, отогнавшего свору, всё могло бы закончиться более чем плачевно.

А так только несколько шрамов осталось на память. И непреодолимая боязнь собак.

Сказать, что я тогда испугалась, это ничего не сказать. Я была в паническом ужасе, меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. Раны жгло огнём. И сердце в груди колотилось так, что было больно. Для ребёнка всё это ощущалось более чем жутко. Но когда сосед проводил меня домой, и я дождалась мамы, мечтая о том, чтобы она меня обняла и утешила, максимум, который получила, это выволочку за то, что не была достаточно осторожной, ещё и колготки порвала, и за то, что её тот самый сосед с работы вызвонил.

Тому факту, что меня пришлось везти в больницу и накладывать швы, то есть снова терять время, мама тоже совершенно не обрадовалась. О том, чтобы взять больничный и побыть со мной, она даже слушать не стала. Опять над каким-то важным проектом работала, сроки горели и всё такое. Привычное мамино состояние. Нет, меня не бросили на произвол. Матушка ко всем своим обязанностям относилась предельно ответственно. К родительским, в том числе. Так, как она это понимала. В общем для меня на несколько дней наняли няню, или сиделку, я тогда не вникала. Хорошая девушка была, мы довольно неплохо провели с ней время.