Он серьёзно?

– А если там действительно какие-то монстры обитают? Если они на нас нападут? Не лучше ли избежать возможной опасности?

– Даже ес-с-сли бы существовали подобные с-с-создания, способные обитать в вакууме, в открытом кос-с-смосе, наши бортовые системы ничего подобного не фиксируют, Ж-шеня, – строго смотрит на меня змей старший. – И терять нес-с-сколько стандартных суток, избегая того, что, скорее всего, является лиш-ш-шь сном спящего на нашем борту с-с-создания, с нашей стороны будет крайне неразумно.

– А если всё же они существуют? – вскрикиваю в отчаянии.

– Тогда нам придётся лететь предельно ос-с-сторожно, чтобы не привлечь их внимание. И как можно скорее ос-с-ставить позади астероидное облако.

Я было открываю рот, чтобы возразить, попытаться ещё как-то убедить в том, насколько это рискованно… но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Са-арда, умолкаю. Вижу уже, что решение принято. Ну что ж… я хотя бы предупредила.

Надеюсь, он прав. И это действительно всего лишь сон.

А то, что тон такой… ну так он тут главный, вот и командует. Главное, не забывать об этом.

– Как скажете, кэп, – киваю, поджимая губы. – Ужин накрывать позже, я так понимаю?

– Да, верно понимаеш-ш-шь, – слышу в ответ, и Са-ард поворачивается обратно к столу. Вводит какие-то команды, сканируя хищным взглядом все открывающие окна. – Шоа, на тебе навигация. Я за штурвал.

– Я думал… – начинает змей младший.

– Неверно думал, – отрезает старший.

И что за муха его сегодня укусила?

Шоа-дар, прищуривается, но спорить тоже не берётся.

– Как скажеш-ш-шь, кэп, – копирует мой ответ. А потом лукаво глянув на меня, ещё и подмигивает. Подаётся ближе с заговорщическим видом: – А «кэп» это кто, малыш-ш-шка?

– Это сокращение от слова «капитан», – объясняю, невольно закатив глаза. И губы сами собой расползаются в улыбке. – А капитан это… командир корабля.

– А-а-а, тогда это точно про наш-ш-шего Са-арда, – насмешливо кивает Шоа, скользя к своему пилотскому креслу.

Боже, какие же они разные.

От старшего змея доносится раздражённый вздох. Но он никак нас не одёргивает. Лишь награждает выразительным взглядом, будто несмышлёных малышей призывает к порядку. И молча направляется к своему креслу.

Как только они оба устраиваются и надевают на головы светящиеся обручи, а на руки перчатки, Са-ард что-то нажимает на голографической панели, и огромный экран перед ними внезапно рассекается горизонтальной линией, превращаясь в такое же огромное окно. Мы теперь словно на площадке перед открытым небом стоим.

Поперхнувшись воздухом я широко распахнутыми глазами смотрю на чёрную бездну, расцвеченную мириадами звёзд. И на проносящиеся мимо нас глыбы астероидов. Мы действительно уже входим в это облако. И теперь, судя по всему, управления с помощью одних лишь бортовых систем недостаточно. Мои на-агары собираются вручную пилотировать во время этого безумно опасного полёта.

– Ж-шеня, сходи в пиш-щевой отсек и закрепи там вс-с-сё, что может упасть, – командует мне Са-ард, бросив короткий взгляд через плечо. – И возвраш-щайся в комнату управления.

– Поняла, – устремляюсь я выполнять его команду.

Хорошо, что я не готовила ничего жидкого. Быстро запечатав все ёмкости, я распихиваю их по полкам, закрепляя магнитными держателями. Потом то же самое делаю с кухонным инвентарём. Это несложно. Насколько я поняла, на корабле всё крепится таким образом. Даже подушки к кровати примагничиваются, когда робот уборщик её убирает.

Это, конечно, замечательно.

А вот куда деваться мне? Этот корабль, наверное, рассчитан только на двоих членов экипажа, поэтому для третьего никаких кресел с ремнями, которыми можно пристегнуться, тут не имеется.

Однако когда я возвращаюсь в комнату управления, как и велел Са-ард, у меня буквально челюсть отвисает.

Перед навигационным столом, немного позади пилотских кресел, из ниши в полу поднимается ещё одно. И на этот раз даже не на-агарское. Хоть и огромное, но его сидение явно рассчитано на кого-то двуногого. Правда оно, кажется, совершенно не предназначено для пилотирования. Скорее, для пассажира.

– С-с-садись немедленно. И пристегнись, – жёстко чеканит Са-ард, теперь даже не оглядываясь. Всё его внимание принадлежит тому, что он видит перед собой.