– Нет. Чарпатчхе, к моему разочарованию, недостаточно сильна, чтобы проникнуть под щиты твоих на-агаров, – слышу я внезапно незнакомый женский голос. – Поэтому я решила, что пришло время мне лично с тобой познакомиться.

Тени в комнате будто сгущаются, а потом вдруг чёрной ртутью начинают стекаться в центр, пугая меня до дрожи. Так не должно быть! Просто не может. Но я собственными глазами вижу, как тёмные ручейки собираются в большой чёрный сгусток, а тот внезапно лопается и передо мной растекается беспросветная тьма, будто вспарывая пространство, открывая зияющую дыру, из которой выглядывает голодная бездна.

Боже. Что происходит? Может, я до сих пор сплю? Может, это очередное видение?

Она появляется из этой прорехи. Выплывает, словно чёрный лебедь, плавно ступив белоснежными босыми ногами на пол каюты.

– Ну здравствуй, Женя, – улыбаются чувственные алые губы. Белолицая незнакомка склоняет голову набок, отчего чёрные, как звёздное небо, волосы тяжёлой волной ложатся на красивую грудь, едва прикрытую прозрачным тёмным платьем.

– Здравствуй, – на автомате отвечаю я. И тут же, мотнув головой, хмурюсь: – Кто ты такая?

Это создание воспринимается очень странно. Несмотря на довольно человеческие черты, она кажется ещё более чуждой, чем Чарпатчхе. Более чуждой и пугающей. Если вдуматься, мне очень сложно сложить для себя общее впечатление об её внешности. Детали словно ускользают от внимания. Она вся будто соткана из тьмы и переменчивых иллюзий.

– Я та, кто может помочь тебе вернуть твоё настоящее тело, – заявляет незнакомка, полностью вышибая почву из-под моих ног.

Хорошо, что я сижу. Иначе точно бы упала.

Проходит, наверное, минута, прежде чем мне удаётся вернуть себе дар речи.

– Этот очень громкое заявление. Почему ты думаешь, что тебе это по силам? – выдавливаю я.

Доверия к этому созданию у меня ещё меньше, чем к Чарпатчхе. Но она явно знала, чем зацепить.

Откуда ей вообще известно о том, чего я хочу? Ей наша бывшая пассажирка как-то рассказала?

– Дитя, я не думаю. Я знаю, – снисходительно улыбается незнакомка.

– Может ты даже знаешь кто я и откуда? – скептично сужаю глаза.

– Я тебе больше скажу, земная девочка Женя. Мне известно, не только кто ты, откуда и как попала сюда, но и том, кто такие твои спутники. Гораздо больше чем известно тебе. Я знаю, откуда они прибыли, что ищут и что собираются делать с тобой, – алые губы изгибаются в ироничной улыбке. – Знаю, что они выполнят своё обещание и, как только вы окажетесь в родной Вселенной, помчатся вместе с тобой к твоей родной планете. Но не из благородства, нет. А для того, чтобы заполучить вместо искусственной игрушки, настоящую, живую землянку. Преданную, страстную, любящую. Я могла бы тебе сейчас в подробностях рассказать, почему таким хорошим, умным девочкам, как ты, не стоит доверять таким матёрым, расчётливым хищникам, как Чёрные на-агары империи Аша-Ирон. Могла бы предостеречь, чтобы уберечь твоё наивное, ранимое сердечко от боли. Но это ведь бесполезно. Да, влюблённая девочка Женя? Ты уже принадлежишь им душой. Уже поддалась их брутальной самцовой харизме. Ты рискнёшь всем, если они предложат тебе быть с ними.

Сглотнув, я как зачарованная смотрю на незнакомку, загипнотизированная её тихим голосом. Не в состоянии отвести взгляд. Черноволосое создание подплывает ко мне совсем близко. Склоняется. Смотрит в глаза, гладит мои спутанные волосы. Пугая и завораживая одновременно.

– Это не так. Я не влюблена, – слегка качаю головой.

– Ты ведь сама знаешь, что это ложь. Только тебе незачем мне врать. Это твой выбор, на который ты имеешь полное право. Я уважаю его, хоть мне и не дано этого понять. Но знаешь, в чём проблема? Ни их обещания, ни намерения, ни твоё решение вскоре не будут иметь никакого значения.

Меня пробирает ознобом, будто за шиворот кто-то пригоршню ледяной крошки насыпал.

– Почему?

– Потому что вы опоздаете. Твоё тело умрёт раньше. Оно уже медленно умирает. Если ты сосредоточишься, то сама это почувствуешь. Пройдёт ещё несколько земных суток и изменения будут необратимыми. А через две недели, твоё сердце не выдержит и остановится. Как уже останавливалось дважды. Твоя мать так и не дождётся твоего пробуждения.

Это как удар под дых. Больно настолько, что в глазах темнеет. Прижав руку к груди, я комкаю сорочку, царапая через неё кожу. Кажется, будто я уже сейчас чувствую своё настоящее сердце. Умирающее сердце. Ощущаю его последние удары.

– Нет. Этого не может быть. Ты не можешь этого знать. Я тебе не верю, – трясу головой.

– Можешь не верить, но готова ли ты рискнуть? – сочувственно сводит брови брюнетка.

Она права. Не могу. Не могу. Небо, что же делать?

– Разве это биосинтезоидное тело не ощущается тобой уже, как твоё настоящее? – мягко спрашивает она. – Разве ты порой не ловишь себя на том, что привыкла к нему настолько, что не отличишь теперь от своего живого? Знаешь, почему так происходит?

– Почему? – снова срывается с моих онемевших губ.