Мастер отбросил все посторонние мысли, все опасения, всё, что мешает, крепко обнял Тайри, будто пытаясь согреть.

— Тайри, милая, не бросай меня, не надо, — шептал он, целуя ее глаза, щеки, губы, — я знаю, ты совсем не хочешь в этот холод, и я не хочу… Не исчезай, только не исчезай, ответь мне, умоляю! Ты — самое прекрасное, что дарила мне жизнь, я не хочу тебя потерять…

Девушка не отталкивала, но и не отвечала, оставаясь безучастной куклой в его руках. Наставник чуть не закричал от отчаянья: неужели поздно? Он ведь сам когда-то сказал ей, что Время ревниво и крайне неохотно отступается от своих избранников. Губы Тайри дрогнули, отвечая на поцелуй, и ваюмн почти потерял голову от облегчения: удалось! От радости, что его не оттолкнули и не отвергли. От того, что чувства взаимны, и еще от чего-то, в один момент изменившего его самого. Почти, но не настолько, чтобы перестать чувствовать опасность. Сейчас он ощущал потянувшиеся к Академии особые чары жрецов Времени, еще чьи-то заклятья — навострившиеся "длинные уши" и "зоркие глаза", вовсе незнакомые и непонятные нити, устремившиеся к ним обоим в обход всего видимого и невидимого. Мастер Гайдиар легко, будто всю жизнь этим занимался, создал вокруг них с Тайри защитный кокон, а потом — просто потому, что не любил шпионов — перепутал, переплел и связал как попало чужие чары. Теперь он мог и это. Усмехнувшись про себя (пусть теперь ломают головы все желающие подглядывать), он продолжил то, с чего начал. Время, говорите? Он не отдаст ни секунды, сколько бы им ни было отведено судьбой, чтобы любить друг друга. И вообще, как можно оторваться от этих губ…

Когда двое жрецов в песочных рясах с вышитой золотом руной "нефез" почти подбежали к дверям кабинета мастера Гайдиара, их встретил странный человек в странных одеждах явно нездешнего покроя. Смерив их скучающим взглядом ярко-синих глаз, он сказал:

— Мастер Гайдиар очень занят. Вряд ли он вас примет.

— Для нас он сделает исключение, — прошипел один из них, — а вам придется подождать.

— Да пожалуйста, я не претендую, — улыбнулся синеглазый и демонстративно уселся на подоконник.

"Песочный" дернул дверь раз, другой — она не пожелала открываться. Когда же жрец догадался, что она открывается в другую сторону, служители Времени Всемогущего увидели за ней нечто, совершенно им не понравившееся.

— Поздно, тьма их раздери, — ругнулся один.

— Связи порваны, она больше не наша, — уныло подтвердил второй.

— Это ваших рук дело? — Первый жрец резко обернулся к сидящему на подоконнике посетителю и никого не увидел.

— Ну что вы, разве я могу? — Синеглазый обнаружился рядом с распахнутой дверью, с удовольствием полюбовался на очередной нежный поцелуй. — Это судьба. Перед ней, знаете ли, даже боги бессильны.

Он развел руками, показывая, что в данной ситуации ничего уже не сделаешь, и… исчез.

Один из жрецов возмущенно хлопнул дверью, развернулся и почти бегом отправился восвояси. Второй же оглянулся в поисках исчезнувшего собеседника.

— Ну, попадись ты мне еще, — прорычал он, обращаясь, почему-то, к потолку, и последовал за своим коллегой. На потолке, расправив крылья, сидела большая синяя бабочка. Минуту назад она выпорхнула в раскрытую дверь кабинета и понятия не имела, за что этот смешной человек так на нее обозлился.

— Что мы делаем… — Тайри все-таки удалось отстраниться. Совсем чуть-чуть.

Ваюмн притворно нахмурился. Ему совершенно не хотелось прерывать то, чем он секунду назад занимался.

— На моей памяти — а она, знаешь ли, долгая — это всегда называлось поцелуем. У тебя иные сведения?

— Мы ниспровергаем основы и попираем устои. — Тайри тяжко вздохнула. — Мы оба сумасшедшие, Гай…

— Именно! А также нагло нарушаем неписанные законы, моя леди.

— Желаете немедленно прекратить, мастер?

— Ни в коем случае… — Тратить и далее время на слова он не счел возможным. Равно как и выпускать из объятий свою леди. — Это будет преступно вдвойне.

— Почему это?

Мастер не ответил, ведь так чудесно было обнимать ту, что все еще оставалась его ученицей, чувствовать восхитительное тепло ее тела, нежные прикосновения ее рук и целовать, не отрываясь… А слова — это всего лишь слова. Можно ведь обойтись и без них, особенно, если впервые за всю свою бессмысленно долгую жизнь обнимаешь любимую женщину… Кто придумал эти перевязи с кинжалами и прочие жесткие ремни? Так мешают, как и многое другое, но торопиться ни к чему. Именно в этом спешить мастер не хотел, будут еще дни и ночи — для всего свой черед. А сейчас можно просто прижать ее к себе, зарыться носом в распустившиеся волосы, пахнущие горькими травами и жасмином, и забыть обо всем на свете.

**** **** ****

Тайри давным-давно вернулась домой, а мастер Гайдиар, кое-как приведя в порядок мысли, зажег светильники и принялся за подробный отчет о путешествии на остров Глид. Следовало не упустить ни единой детали. И чем дальше ваюмн обдумывал их поход, тем сильнее убеждался, что нет ничего неважного, малейшие подробности могут пригодиться его величеству, которому одному под силу разобраться с происходящим на острове. Мастер до сих пор не мог отделаться от ужаса, который овладел им во время "прорыва", когда Время пыталось отобрать у него Тайри. А если бы она вообще была где-то одна? Если бы его не оказалось рядом? Ведь можно потерять ее навсегда. Конечно, все хорошо, что хорошо кончается, только ведь он так и не рассказал ей, что собирался. Но сделать это просто необходимо. Он будет честен с ней, иначе нельзя. Возможно, после этого разговора его счастье закончится. В любом случае, только Тайри решать, остаться ли на расстоянии или же быть вместе с ним до последнего дня в этом мире. Сейчас ваюмну совершенно не хотелось думать о висящем над ним долге, о поисках, о том, что он — последний, кого дожидается целый народ. Думать не хотелось еще и потому, что мастер Гайдиар чувствовал: никуда ему от своего пути не спрятаться. Что назначено свыше — исполнится. А раз так, можно и нужно думать о насущном и важном, иначе все зайдет слишком далеко… Хотя куда уж дальше. Они с Тайри почти что преступники, и безумно счастливы. Как же хочется, чтобы счастье длилось как можно дольше…

Мастер и не заметил, что ночь кончилась. Глядя на нежное серо-розовое небо, ваюмн подумал, что одну маленькую, но бесспорную победу он-таки одержал. Обставить жрецов в песочных рясах, опередить тех, кто был с самим Временем "на ты", хоть на долю мгновения и не отдать им самое дорогое на свете — чем не повод для радости? Откуда взялись на это силы, каким образом ему удалось все сделать правильно — мастер Троп понятия не имел. Ничего подобного раньше он за собой не замечал. Осознание новых возможностей разбудило любопытство, и наставник осторожно потянулся чарами к нити, что связывала его с ученицей. Тайри спала, и снилось ей что-то тревожное, возможно, даже страшное. Интересно, что может напугать его отважную девочку? Нет, не нужно кошмаров, пусть сны будут теплыми и ласковыми, хотя бы сейчас, успеет еще насмотреться… Мастер мысленно обнял ее, отогнал прочь все тяжелые и мрачные видения и с неохотой отпустил чары. Надо было идти домой и тоже попытаться уснуть. Если он явится на доклад к императору со слипающимися глазами, это, скорее всего, истолкуют превратно. Где-то тут была склянка со снадобьем от мастера Эйтана…