За всё это время пираты не остановили ни одного судна, надо уже думать о пропитании. Средств на покупку почти не было, да и негоже вольным морякам покупать то, что можно взять даром.

Матросы уже испытывали томление от безделья и начинали роптать на отсутствие настоящего дела. Приходилось уступать требованиям команды.

– Что, Вэйдун, надобность появилась в разбое? – спросил Мишка, и старый моряк со вздохом ответил:

– Миш, ты не очень кипятись. Как плавать без этого. Мы же не торгаши. Люди пошли с тобой не на прогулку. Им подавай добычу. Сам видишь, что заскучали люди. Искать добычу требуется.

– Ну и я к тому же. Сам вижу, что дальше так не пойдёт. Готовься, помощник.

– Мы всегда готовы, капитан. Дай клич, а мы не подведём.

Весть о готовящемся разбое обрадовала команду. Матросы повеселели и с радостью принялись за осмотр оружия. Ссоры забылись до поры до времени, и на мачте постоянно стал дежурить самый глазастый матрос.

Но плавание на европейском корабле создавало некоторые трудности. В большинстве случаев местные купцы не доверяли встречам с такими судами, и предпочитали менять курс, завидя паруса брига.

– Не подумать ли нам о захвате португальского или какого другого судна? – спросил Мишка после нескольких дней безуспешной охоты.

– Рискованно, – ответил с сомнением Вэйдун. – Эти всегда хорошо вооружены, да и матросы дерутся отчаянно.

– А вспомни, как мы захватили этот корабль. Хитростью надо. Вы в этом деле сильно поднаторели.

– Можно, конечно, но опять уж слишком опасно, а зря рисковать не охота.

– Может спустимся южнее? Говорят, что на Молукках давно нашего брата не было. Ещё на Холо слышал от моряков.

– Куда хватил! Там заблудиться нетрудно. Потом и не выберешься.

– Зато сразу можно добычи захватить на несколько месяцев. Люди успокоятся и бубнить перестанут. Довольны будут.

– Смотри сам. Собирай сход и решайте. Как решите, так и будет.

Мишка не стал оттягивать и после недолгих споров порешили рискнуть. Для верности взяли на борт за хорошую плату бывалого в тех морях моряка с Сулу. Старый морской волк, потерявший в боях руку и глаз, согласился в последний раз тряхнуть стариной. Его так и звали – Кривой, и настоящего имени никто уже не знал. Видно, и он сам его забыл.

Кривой был молчалив и деловит. Его тёмная сморщенная кожа висела на тощем теле складками и местами гноилась незаживающими язвами. К ним в этих местах все привыкли и не обращали на них внимания. В жарком влажном климате многие страдали постоянными гнойными ранами, и они долго не рубцевались, привлекая рои назойливых мух.

Мишка сильно пугался этих спутников тропиков и постоянно купался, обливая себя морской водой почти каждый час. Но морская вода тоже разъедала кожу, а пресную берегли и редко позволяли себе в ней купаться.

Зайдя в Замбоангу и чуть не напоровшись на враждебные действия местных властей, принявших их за испанцев или голландцев, бриг стал на якоря.

И-дун сразу же прибыл на борт и радостно приветствовал своих старых друзей. Он уже освоился со здешними условиями, вошёл в крохотную китайскую общину, и постепенно разворачивал торговое дело.

Бывший пират помог в два дня заполнить трюм продуктами и водой, и даже по старой памяти не взял причитающихся процентов. Однако сообщил к великой радости Мишки, что слышал о капитане Ли и, что сам сильно удивился этим слухам и не поверил, но оказалось, что слухи верны.

Сам И-дун перепугался не на шутку за свою шкуру и успел навести справки. Один купец рассказывал, что попал к нему в лапы и вернулся домой в одних штанах на старой лодке.

– На чём же он плавает? – с нетерпением спросил Мишка.

– Достал джонку где-то и теперь промышляет к югу. Точно никто не знает. Тот купец два месяца назад ещё ничего не знал о таком пирате, а теперь сидит в порту и голодает в ожидании помощи аллаха. Да у нас этой помощи пока никто не дождался.

– Может взять его к нам. Должен же он что-то ещё знать о капитане Ли?

– Это не трудно, только толку от него вам не будет, разве что советом.

– Этого как раз нам и не хватает, – ответил Мишка. – Давай его сюда!

– Сегодня и доставлю. Он постоянно сидит у причалов и клянчит подачек. Стал богомолен.

К вечеру слуга И-дуна привёл на судно человека со следами былого на лице. Он ещё сохранил осанку и теперь выступал вполне достойно в своей обтрёпанной куртке и коротких штанах простолюдина. Звали его Дадап, и он сразу стал торговаться.

– Замолчи, оборванец! – зыкнул Мишка, и тот сразу стал вполне нормальным и покладистым человечком.