Но это была другая Женя.

— Ты просил меня собрать вещи. Переехать к тебе. А я… у меня тут такое… — Она закусила губу. Зажмурилась, словно собралась признаться в чем-то ужасном.

— У тебя муж… бывший. И раздел имущества. Я понял.

Пытаясь хоть как-то ее успокоить, я крутанулся на спину и распластал это счастье у себя на груди. Голову прижал к солнечному сплетению. Одной рукой стиснул ягодицы. А другой накинул на нас плед.

Как в кокон обоих завернул.

— Паш…

Женя принялась махать ресницами, словно обдувая меня. Чтобы не спекся!

— У меня не только муж, — пряча глаза, загадочно произнесла эта невозможная женщина.

— Ээ…

Отдел мозга, отвечающий за речь, заглох, как старая «Нива». А в фантазии замелькали рыбки, котики, собачки и почему-то улитки.

Но Женя разбила все надежды одной фразой.

— В моей жизни есть еще один человек. Самый важный. — Она облизала губы. — Мне давно нужно было познакомить вас. Я зря тянула…

Будто хотела назвать имя, Женя открыла рот… Откашлялась.

Но вместо имени я услышал стук легких шагов по паркету. А спустя пару мгновений, кроме зеленых глаз феи, на меня уставилась еще одна пара глаз. Тоже зеленых. Тоже красивых. С теми же коричневыми крапинками. Но других.

Так получилось, что за свою жизнь я никогда не получал по голове. До адвокатуры всегда успевал ударить первым. А когда встал на юридические рельсы, начал использовать другие способы.

Однако сейчас всего от одного взгляда я словно по темечку лопатой получил.

Картинка перед глазами слегка смазалась. В ушах раздался какой-то шум. А челюсть второй раз за вечер отъехала вниз.

Рыбки, котики, улитки и все прочие накрылись медным тазом.

— Паша, это моя дочка. Маша.

Женя резко скатилась с меня на край кровати и села.

— Привет, родная. — Моя фея протянула руки к своей уменьшенной копии. Обняла. И обе повернулись ко мне. — Маша, а это дядя Паша. Познакомься, пожалуйста.

Судя по бледному женскому лицу, весело было не только мне. Но Женя и вида не подала, что растеряна. Плечи держала ровно. В голосе не слышалось ни намека на тревогу.

— Привет… — Малышка сощурилась, как следователь на допросе опасного преступника. — Дядя. Паша.

Не думал, что от собственного имени мне может поплохеть, но кишки словно в узлы скрутило.

— Здравствуй, — произнес я, с трудом ворочая языком.

— Я как раз собиралась сказать… — Женя нервно сглотнула.

В ответ так и хотелось пошутить: «Дефибриллятор в студию!» или «Валерьянку! На спирту! Срочно!»

Окажись на моем месте кто-то другой, меня бы скрутило сейчас от хохота. Ситуация как из анекдота! Но других «дядь Паш» в радиусе одной квартиры не наблюдалось, и на сон все это тоже не тянуло.

Фея была настоящей. Только что тискал — убедился. Феенок на ее коленях выглядел не менее реалистично. А еще в голове, наконец, сложились все пазлы.

Стало ясно, почему Женя наотрез отказывалась от выходных вместе. Почему убегала от меня в пять, словно сказочная царевна, которой срочно нужно было натянуть лягушачью шкурку. Почему никогда не приглашала в гости.

Столько голову ломал! Столько вариантов придумал! А тут… Пожалуй, моя женщина оказалась не шкатулкой с сюрпризами, а целым сундуком с неожиданностями! Большим таким сундуком. Зыркающим сейчас на меня из-под длинных ресниц. Напряженным. И слишком серьезным для своего возраста.

— Он не очень похож на сантехника или курьера. — Девочка сменила удивленный взгляд на оценивающий.

— Эм… дядя Паша не курьер. Он просто мой знакомый.

— А мне ты в обуви лежать на кровати не разрешаешь…

Во мне по-прежнему видели предмет интерьера, а не живого человека. Но учитывая неожиданные проблемы с голосовыми связками, это было не так уж плохо.

— Дяде тоже не разрешала. У него… голова закружилась, — на ходу придумывала фея. — Разуться не успел. Еле успели до кровати дойти.

— Бедненький… — Малышка поцокала языком и покивала головой.

Примерно так же цокала и кивала моя бабушка, когда после очередной неприятности я рассказывал ей, что «оно само» и «я не виноват». Даже прищур был тем же! Словно это не я бабушкин внук, а это глазастое чудо.