Утро наступило до омерзительного быстро. Казалось, прошло всего несколько минут, как они закончили просмотр фильма и Милена уговорила Эрена поспать и набраться сил, и вот они уже завтракают принесённой запеканкой.

У неё всё валилось из рук, разговор не клеился. Эрен тоже ощутимо нервничал. Милене оставалось только представлять, каково ему от осознания, что он скоро может потерять собственную личность.

— Я совершенно не умею произносить напутственных речей, — выдавила Милена за пять минут до выхода.

— И не надо, — хмыкнул Эрен.

— Нет, послушай меня, — заговорила она, подходя вплотную и заглядывая в родные сине-зелёные глаза. — Понятия не имею, что тебе предстоит ощутить, но обещай, что какие бы чувства ни захлёстывали с головой, ты будешь бороться. Не забудешь меня, всё, чему учила тебя мама, и главное, кто ты есть на самом деле. Просто помни это и возвращайся. Обещай.

— Ты же знаешь, не могу, — вздохнул он.

— Всё равно обещай, — стояла на своём Милена. — И не важно, выполнишь ты обещание или нет. Я тебя знаю, ты всегда стремишься сдержать слово, даже если не больно хочешь.

Эрен тихо рассмеялся, а у Милены сжалось сердце от мысли, что всё это, возможно, в последний раз: его смех, улыбка, мягкий свет глаз.

— Ты невозможна, — ответил он. — Обещаю. Я сделаю всё, чтобы всё поскорее стало как полагается. Зря я, что ли, тут столько дней страдал?

Всё это он выдал в шутливой форме. Милена могла только улыбнуться через силу, кусая внутреннюю сторону щёк, потому что хотелось взвыть от отчаяния.

За ними пришли. Всего несколько минут по однотипным коридорам, и они достигли места назначения. Слишком быстро. Чересчур страшно отпустить руку Эрена.

— Помни, что обещал мне, — произнесла Милена, когда пришёл момент прощаться.

Она поцеловала его. Страстно и отчаянно, вкладывая в это нехитрое действие всю свою любовь. Милене было плевать на неодобрение, непонимание или брезгливость, застывшие на лицах окружающих. Её не интересовало мнение этих людей, ведь Эрен был лучше каждого из них. Для Милены. Более того, в те несколько коротких раз, что ей удавалось выйти из комнаты пройтись, она неоднократно слышала, как молоденькие дуры тихо, но несильно скрываясь, шептались, мол, как обидно, что такой красавец — и не человек. Животное, а они не зоофилы, но всё-таки хорош, сволочь. Идиотки.

Её присутствию ожидаемо не обрадовались. Усадили в самый угол и велели вообще прикинуться, будто её в помещении нет. Милена только головой кивала. Всё её внимание было приковано к прозрачному стеклу, за которым Эрена за руки и за ноги пристегнули к какому-то креслу. Лицо его напоминало бледную маску с бескровными губами и огромными глазами. Ей казалось, она чувствует, как ему страшно, и остро жалела, что не может быть там и держать его за руку.

Учёные, переговариваясь, сыпали какими-то незнакомыми зубодробительными терминами, и Милена чуть не упустила момент, когда блеклого вида мужик подошёл к Эрену и вколол ему что-то, после чего отошёл на расстояние. Сначала ничего не происходило, потом всё тело Эрена свело судорогой, он сцепил зубы и его выгнуло дугой. У Милены всё внутри скрутило, когда он закричал.

— Что происходит? — не выдержала она. — Почему он так кричит? Отвечайте!

— Не мешайте, — холодно отрезала женщина средних лет, — иначе прикажу вас вывести.

Захотелось рычать. Броситься на заносчивую суку, которой итак Милена с порога как кость в горле.

— Процесс может быть несколько болезненным, — всё же снизошла «сука» до объяснений. — Пока всё в норме.

Всё в норме? Несколько болезненный процесс? Да откуда ей знать?! Она что, на себе проверяла? Милена видела, как Эрен с жуткими на её взгляд ранами даже не пикнул, а сейчас он кричал так, что ей хотелось зажать уши и разреветься. Представить себе, насколько это болезненно, Милена даже не могла.

Спустя целую вечность, по мнению Милены, он затих. Смотрела затуманенными от слёз глазами, пытаясь понять, жив ли Эрен вообще. Он был бледен, но определённо жив. Учёные тоже притихли, чего-то выжидая.

— Ты слышишь меня, Эрен? — спросил уже другой мужчина, зашедший в помещение взамен первого невзрачного.

Одет он был в самую обычную одежду, чем сильно выбивался из общей массы военных и учёных в этом комплексе. Как и сама Милена. Но при всём этом какое-то шестое чувство шептало ей, что он далеко не так прост, как кажется.

— Да, — отозвался Эрен хриплым от крика голосом.

— Помнишь, зачем ты здесь? — новый вопрос от мужчины.

— Несмотря на все издевательства, через которые вы меня протащили, я всё ещё в своём уме, — ответил Эрен голосом, полным яда. — Помню. Только, как я уже говорил, я понятия не имею, как сделать то, что вы от меня хотите.

От интонаций Эрена, издёвки и злобы в его голосе Милене стало не по себе.

— Я тебе объясню. Закрой глаза и очисти свой разум. Представь себе Дейва. Вспомни, как ощущал его. Тянись к нему разумом. Вы одной крови. Ваше родство очень близкое. Представь себе дорогу, ниточку, что вас связывает, и следуй по ней.