В НАСТАВЛЕНИЕ ВЗЫСКАТЕЛЬНЫМ ПОЭТАМ — О ТОМ, ЧТО НЕОБХОДИМО СТИХУ, ДАБЫ ОН СТАЛ ПРИЕМЛЕМ НАТУРАМ УТОНЧЕННЫМ И ПРИЯТЕН СЛУХУ ИЗОЩРЕННОМУ

Пусть в двери сердца не стучится стих,

Коль то жилище темных и пустых.

Когда поэт свои слагает строки,

Он отвергает бренный мир жестокий.

Он плавит плоть, чтоб дух его проник

Сквозь толщу гор в поэзии рудник.

Поэт — добытчик и рудоискатель,

А время — казначей и покупатель.

О ты, кто нам рубин принес в руке,

Трудясь все дни, все ночи в руднике, —

Познай путем искусства и уменья,

Что цветом, весом разнятся каменья.

Собою не гордись, найди рубин,

Добудь получше камень из глубин.

Взыскательный в работе стихотворной,

Не примиряйся ты с травою сорной.

Пока душой ты погружен в порок,

Не сотворишь хороших, чистых строк.

Всё, что в тебе благого иль дурного,

Проявит и откроет людям слово.

Труп ляжет поперек ручья? Тогда

Пропахнет трупным запахом вода.

Наоборот, есть для души услада

От ветерка из розового сада.

Слова, нанизаны на нить стихов,

Покажутся красивей жемчугов,

Коль будут всем понятны, а сравненья —

И новы, и просты для разуменья.

Да будет рифма, радостно звуча,

И редкостной, и яркой, как парча,

Пусть кажется размер — певучий, точный

Плавно текущею водой проточной.

Ты к пустословью не питай любви,

Войну искусственности объяви.

Ты хочешь, чтоб строка твоя блестела?

Однако же не преступай предела:

Красавица, сердца пленяя все,

Нуждается ль в искусственной красе?

Одна-две родинки на двух ланитах —

И вот уже полно сердец разбитых!

Будь на лице их большее число, —

Скажи, кого бы это привлекло?

А если щеки чернота оденет,

То красоту тем самым обесценит.

Я говорил и повторяю вновь.

Поэзии основа есть любовь.

Любовь светла, как путь звезды небесной,

Любовь есть суть и соль еды словесной.

Джами, коль ты утратил эту соль,

Писать стихи себя ты не неволь.

Иль, угощая нас, ценитель тонкий

Нам кушанья предложит без солонки?

РАССКАЗ ОБ УРОДЛИВОЙ ЖЕНЩИНЕ И СЛЕПОМ МУЖЧИНЕ

Один слепец женился на уроде,

На бабе грубой, злобной по природе.

Лицо — в рябинах, черных бус черней.

А лоб — в морщинах и щита темней.

Горбата и глуха косая злюка,

Ее беседа — вздор, молчанье — мука.

Сказала раз, чтобы прельстить слепца:

«Жаль, что не видишь моего лица!

Мое лицо — белей слоновой кости,

Луну затмило, бледную от злости.

Завидует нарцисс моим глазам,

Завидует тюльпан моим устам,

А стан мой тонкий так высок и строен,

Что кипарис — и тот обеспокоен!»

Когда слепец услышал этот бред,

Он в ярости сказал жене в ответ:

«Была б красива ты на самом деле,

Твою красу давно бы разглядели.

Хватал бы каждый зрячий твой подол,