Отец стыдится дочерью назвать.

Покинули меня мои рабыни,

И в одиночестве томлюсь я ныне.

В былинке ты зажег огонь любви —

Уж лучше ты былинку раздави!»

Так плакала пред призраком туманным,

Покуда не заснула сном нежданным.

Из чаши сна вкусили хмель глаза:

Явился он, судьбы ее гроза!

Что мне сказать о нем? Как цвет весенний,

Прекрасен был разбойник сновидений.

Не выразить мне, как он был красив!

За край одежды юношу схватив,

Сказала: «Ты меня рассек на части,

Грабитель, у меня ты отнял счастье.

Кем создан ты, о чудо из чудес,

Венец красы земной, красы небес?

Мою тоску и скорбь развей беседой,

Страны твоей названье мне поведай».

Ответил: «Если так, то исцелись,

Перед тобой — египетский азиз.

Ценим и уважаем фараоном,

Я стал его слугою приближенным».

Царевне жизнь вернул его ответ.

Скажи: мертвец родился вновь на свет!

Его речей целительное зелье

Вернули ей здоровье, ум, веселье.

Как прежде, стала радость расцветать,

Разумной стала Зулейха опять.

Она обрадовала всех рассказом

О том, кто ей вернул покой и разум.

Невольниц разбудила и подруг:

«О вы, которых мучил мой недуг!

Отца избавьте от мученья злого,

Скажите шаху радостное слово:

Ко мне вернулись разум и покой,

Сухое русло стало вновь рекой.

Приди, скорей сними с меня оковы,

Не терпит их рассудок мой здоровый.

К чему мне цепи? Иль блудница я?

Должна от них освободиться я!»

Отец, убитый скорбью многотрудной,

Чуть не сошел с ума от вести чудной.

Он, как влюбленный, запылал сперва,

Когда услышал дочери слова.

Пошел — и пасть разъял змеи двуглавой,

Оковы снял с царевны величавой.

Стеклись рабыни шумною толпой,

Пред ней престол поставив золотой,

И та, чье тело серебром блестело,

На трон воссела и венец надела.

Вот собрались подруги, щебеча, —

Они — как мотыльки, она — свеча.

И сахар слов, как птица золотая,

Рассыпала царевна молодая,

Ларец речей раскрыв, на этот раз

О всяких странах повела рассказ.

Поведав и о Руме и о Шаме,

Египет славить начала речами.

Но вот Египту кончилась хвала,

Азиза наконец-то назвала!

Едва в рассказе подошла к азизу,

Как голова ее склонилась книзу

И разразились ливнем слез глаза;

Ты скажешь: в небе грянула гроза!..

С тех пор просила всех: «Слова рассыпьте

О женихе прекрасном, о Египте».

Но если говорили о другом,

Ей чуждым становилось всё кругом.

ВЛАСТЕЛИНЫ ВСЕХ СТРАН, КРОМЕ ЦАРЯ ЕГИПТА. СВАТАЮТСЯ К ЗУЛЕЙХЕ

Хотя лишилась Зулейха здоровья,

Ее красе не молкли славословья.

И бедный воин, и глава страны

В нее безумно были влюблены.

В честь Зулейхи в дворцах гремели клики,

Измучились из-за нее владыки,