Ужель со мной поссоришься ты вновь

Из-за того, что так сильна любовь?»

СЕРДЦЕМ ЮСУФА ОВЛАДЕВАЕТ ЛЮБОВЬ. ОН ВОЗДВИГАЕТ ДВОРЕЦ ДЛЯ ЗУЛЕЙХИ

Во имя страсти пламенной и правой

И ставшей для влюбленных вечной славой.

Во имя горькой верности в любви,

И смуты, и безмерности любви!

Как чисто, неясно Зулейха любила!

Как, любящая, молодость губила!

Когда стремилась к куколкам, когда

Играла с ними в детские года, —

Одну из них невестой называла,

Другую женихом именовала.

Нет, не случайно в обаянье сна

Она была Юсуфом пленена!

Из-за него с родной страной простилась,

Из-за него в Египет в путь пустилась,

Покинула родных, друзей и дом,

И путь Юсуфа стал ее путем.

Ее душой он овладел всецело,

Ждала, ждала, — и юность отлетела.

Состарилась, лишилась света глаз,

Но свет любви в ее душе не гас.

Вновь обрела и молодость, и зренье,

В нем видя жизни олицетворенье.

Она была верна ему всегда —

И в грустные, и в светлые года.

Так пламенно, всем существом влюбилась,

Что наконец взаимности добилась.

Юсуф ее так пылко полюбил,

Что стал его смущать сердечный пыл,

Плененный страстью, пламенем палимый,

Не мог прожить и мига без любимой.

Казалось: без нее и жизнь пуста,

Лишь там блаженство, где ее уста.

Так орошалось наслажденья поле,

Но с каждым днем воды он жаждал боле.

Для Зулейхи светил он так светло,

Что солнце правды и над ней взошло.

Оно таким сияло чистым светом,

Что сам Юсуф исчез в сиянье этом.

Да, жизнь ее сквозь пламя бед и зла

Плавильню призрачной любви прошла,

Вот почему ее не ослепило

Духовной, истинной любви светило.

Познав любовь такую, Зулейха

Избавилась навеки от греха.

Она однажды стала отбиваться,

Из рук Юсуфа стала вырываться,

Но за полу подругу потянув,

На ней рубашку разорвал Юсуф.

Сказала «Если некогда, пылая,

Рубашку на тебе разорвала я,

То ты мне тем же отплатил теперь,

И радуюсь я этому, поверь.

С твоим грехом сравнялся грех мой тяжкий:

Недаром друг на друге рвем рубашки!»

Когда Юсуф увидел, что жена

Чиста душой и богу предана,

Дворец велел он мастерам воздвигнуть, —

Для Зулейхи, ты скажешь, храм воздвигнуть!

Был бирюзов дворец, как небосвод,

Кругом, казалось, райский сад цветет.

Ковры, картины украшали стены.

Да, потрудился зодчий вдохновенный!

Струились из окон лучи щедрот,

Гонцы любви толпились у ворот,

Купались башни высоко в лазури,

А своды были словно брови гурий,

И солнце брало свет на высоте

От звездочки на башенном шесте.

Виднелись на стенах плоды и листья,

Блаженной нарисованные кистью.

Сидели птицы на ветвях густых,

Но в клюве песен не было у них.

Блистал престол — утеха властелинов: