— А зачем же я тогда на вас женился? Конечно, собираюсь! Тем более ваш отец сказал, что этим даром можно управлять. Но при желании… — добавил он уже не так уверенно.

Я невольно закатила глаза. Папенька любил мечтательно рассуждать о том, что однажды дар мне подчинится и что мне просто нужна правильная мотивация. Но я, конечно же, понимала, что это полная ерунда. Уже десять лет, с самого первого дня проявления дара, я желала только одного — чтобы эта способность поддавалась контролю. Если безудержное желание освободиться и жить счастливо — не мотивация, тогда что это?

— Граф Олски, — начала я назидательным тоном, — в теории, конечно, всё это так. Но на практике… за десять лет у меня не случилось никакого прогресса в управлении даром.

— Мара, что ты такое говоришь?! — возмутился папенька, до этого обрадованный, что жених не спешит бросать меня у алтаря.

— Правду, папа. Я говорю правду.

— Но на практике вы и замужем никогда не были, так ведь? — уточнил граф Олски.

— Именно так. Что не удивительно… — согласилась я.

— Тогда эти десять лет не считаются, — пожал он плечами. — Развенчаться мы всегда успеем. Если вы не обуздаете дар, мы всё равно не сможем провести консумацию брака. Не вижу ничего плохого в том, чтобы хоть немного попытаться и понадеяться на счастливый исход. В общем, вы по-прежнему моя супруга, — сказал он твёрдо.

От неожиданности у меня даже ноги подкосились. Надо признать, что до этого момента к идее замужества я подходила весьма несерьёзно. Ведь кто в своём уме захочет жениться на ядовитой в прямом смысле девушке? Конечно, здравомыслящий человек сразу же запросил бы развод.

Но, похоже, мой жених здравомыслием не отличался…

После его заявления, что мы по-прежнему женаты, мне вдруг захотелось самой отозвать согласие. По этому красавцу сразу видно, что помыслы у него нечистые. Разве сможет он держаться от меня на расстоянии? Конечно, нет. Он вечно будет крутиться рядом, нарываться на прикосновения и потому рисковать своей жизнью.

— Мне кажется, вы плохо подумали, — начала его переубеждать.

— Нет, подумал я хорошо, — возразил он. — Идёмте. Карета уже ждёт, — Грэгори поднялся со скамейки, на которой последний час приходил в себя, и рефлекторно потянулся к моей руке.

— Не троньте! — отдёрнула руку. — Я сегодня вся на нервах. Вы что, умереть хотите?

Он вздохнул и с сожалением взглянул на меня.

— Не умереть… — сказал он грустно, — а жить с вами. Карета ждёт, — повторил он уже не так воодушевлённо.

У храма действительно стоял экипаж, в который слуги уже успели загрузить мои сундуки с вещами. Я взглянула на них и вновь попыталась осознать происходящее. Вышла замуж. Только что в храме я по-настоящему вышла замуж и теперь должна жить с безумцем, которому даже мой яд не страшен. И на всё это безобразие у меня ушло всего два дня.

— Поехали, посмотрим на ваши хоромы, — вздохнула и пошла к экипажу, обогнав графа Олски.

Отец, опасаясь, что на кочках я случайно задену новоиспечённого супруга, бежал за мной следом и протягивал принесённую служанкой шаль. Мол, прикройся и не убей мужа раньше, чем вы доедете до дома.

— Спасибо, папенька, — улыбнулась ему натянуто и, укрыв плечи шалью, залезла в карету. — Не скучайте без меня, — помахала ему и растроганной маме рукой. — Мы всё равно скоро увидимся.

Наблюдавший за нашим прощанием супруг недоверчиво хмыкнул.

— Лучше вы заезжайте в гости, — сказал он отцу, прежде чем залезть вслед за мной в карету. — Сама она приедет нескоро.

Откуда в нём взялась такая уверенность, я даже гадать не стала. Понять моего супруга мог только такой же безумец, как и он сам. Мне это было не под силу.

Карета тронулась и застучала по мостовой, а я отвернулась к окну, делая вид, что ехала одна. Но мой затылок горел под пристальным взглядом супруга.

— Что-то не так? — повернулась к нему раздражённо. Зачем сверлить меня взглядом, если можно просто озвучить то, что беспокоило?

— Почему вы со мной холодны? — спросил он недовольно.

От такого вопроса я даже растерялась.

— А разве не очевидно? Я не разделяю вашего оптимизма и не поддерживаю это безумство. У меня к вам никакого доверия, — заявила и вновь отвернулась к окну.

— Ну и зря, — парировал супруг. — Нам предстоит и жить, и спать, — тут он нарочито сделал акцент, — вместе. Разве не лучше сразу стелить мягко?

Внезапно пейзажи за окном уже не казались такими интересными, и всё моё внимание обратилось к графу Олски.

— Вы что хотите со мной спа-ать? — протянула я удивлённо. — И как вы себе это представляете? — спросила, сильнее кутаясь в шаль.

— О, я прекрасно себе это представляю, — ответил он с мечтательной улыбкой на губах. — Но пока ты не разобралась с даром, мы… — тут он немного сник, — что-нибудь придумаем.