Но если не рассказать ей, то кому?

– Я хотела стать Стражем вместо Вернона, – произнесла Таисса. – Хотела его заменить после того, как он чуть не отрубил тебе голову. И тогда…

Она коротко рассказала о том, что происходило с ней, пока она была пленницей Принца Пустоты и позже, на дне сферы. О серебряном тумане над озерцом, в котором Таисса не увидела своего отражения. Об облаках над Пустошью. О погибшей звезде, которая была для Кая домом. И об одиночестве Стража. О вечном одиночестве, которое не могла скрасить даже новая личность.

– Но я могу пробиться к нему, – завершила Таисса. – Убедить его не убивать. Довериться ему и попросить у него помощи для нас. Думаю, у меня получится.

– Убедить его замедлить потоки времени – возможно, – кивнула Омега. – Смягчиться – тоже возможно. Но выпустить нас отсюда? – Уголок её губ чуть дёрнулся. – Мы все рассчитываем на твой дар убеждения, но не настолько.

– Лучше это буду я, чем Лара и её ракеты, – произнесла Таисса резче, чем намеревалась. – Если она начнёт пальбу, погибнем не только мы.

Омега, помедлив, кивнула.

– Тут мы с тобой совпадаем во взглядах. Но Лара – это тоже оружие и тоже инструмент, и пренебрегать им не стоит.

Таисса лишь вздохнула.

Минуту они сидели в молчании. Где сейчас был Принц Пустоты? Думал ли он о ней? Увидят ли они когда-нибудь солнце? А Тьен? Что станет с ним?

– Ты думаешь о будущем? – спросила Таисса. – Если мы вернёмся… какая судьба ждёт Тьена?

Взгляд Омеги изменился, сделавшись глубже. Сейчас перед Таиссой была не наёмница, а мать Эйвена Пирса.

Элен Пирс задумчиво оглядела клетушку, в которой они сидели. Решётчатые стены, два матраса, дверной проём… но Элен лишь скользила по ним рассеянным взглядом, словно видя что-то ещё. Что-то другое.

– Помнишь, что я говорила тебе в тюрьме у Берна Тьелля? – неожиданно спросила она.

– Мы говорили… об устройстве общества. О том, что рациональное большинство уничтожает патологически жестоких Тёмных, чтобы защитить свой образ жизни. Хищным диктаторам не место у власти.

– Всё верно, – кивнула Элен. – Элиты Тёмных больше нет, и нам нужна замена. Работающая система сдержек и противовесов, такая, чтобы вместе выступили не только разрозненные Тёмные, но и миллиарды людей, умеющие объединяться. Чтобы желание Великого решать судьбы мира вызвало отторжение у целой планеты – и планета дала отпор.

– Дать отпор Великому? Это вообще возможно?

– А у нас есть варианты?

Тёмные глаза Элен смотрели на Таиссу серьёзно и прямо.

– Двадцать два года, – произнесла Элен. – Тьену было двадцать два, когда ты встречалась с ним. Это даёт нам временную рамку.

– Но Тьен начал путешествовать во времени раньше… – начала Таисса.

Элен покачала головой.

– Он сломал реальность и спас тебя в двадцать два, и в этом возрасте он всё ещё был обычным Светлым. Это важная дата, и от неё мы и будем отталкиваться. У нас есть двадцать два… нет, уже двадцать один год, чтобы изменить мир.

Элен вновь скользнула взглядом по полу. Что она видела сейчас? Собственную юность и маленького сына? Взрослого Эйвена, которого ей так и не случилось обнять?

– Нам нужно строить новое общество, – произнесла она. – Эйвен начал мечтать о нём перед окончанием войны. О мире, где люди стоят наравне со Светлыми и Тёмными, где нам и Совету придётся умерить свои амбиции. И сейчас, когда на горизонте маячит появление Великого, этому обществу понадобится большой запас прочности.

Глаза Элен сузились.

– Совет запудрил людям головы так, что они забыли, что у них есть достоинство, – произнесла она жёстко. – Они вспомнят. И будут твёрдо знать, что никто не имеет права ломать их мир.

– И это будет наш общий мир, – эхом отозвалась Таисса. – Наш мир и наше небо.

Давние слова отца. Те самые, которые Эйвен Пирс произнёс, потеряв способности. Бледный, но несломленный, как Элен сейчас.

Таисса представила лицо отца и тут же закусила губу до боли, чтобы не заплакать. Если бы он сейчас оказался с ними, если бы она могла уткнуться носом в его плечо… но это было невозможно.

– Это наша новая главная задача, – тон Элен стал жёстче. – Тьен твой сын, но я не дам новому Великому корёжить наш мир. И уж тем более не дам Принцу Пустоты решать за нас.

– Думаешь, Страж неправ? – помолчав, спросила Таисса. – Одна жизнь Великого за спасение планеты… в этом есть своя рациональность. Особенно если Великие и правда настолько опасны.

…обломки ракет на дне сферы…

– Если бы сфера ловила только свершившихся Великих, возможно. Но она опасна сама по себе. Страж несменяем, он зациклен на одной задаче, а с состраданием и человечностью дела у него идут всё хуже. Вы с Диром правы: неизвестно, куда новая личность может его занести.