— Да. И мы не должны допустить, чтобы нами правили демоны.

Черепаха медленно поднимается на лапы, отрывая тяжелейший панцирь от земли. И я оказываюсь чуть ниже ее. Начинает медленно поворачиваться.

— Отойдем, рани. Может придавить.

Подхватывая за локоть, Тариш оттягивает меня в сторону.

От неожиданности я вскрикиваю от его смелого прикосновения. Хочется просто сбежать, но рани нужно уметь отстаивать свою честь.

— Не смейте меня трогать, Тариш.

Но, вместо назидательного, тон получается каким-то жалким.

— Я отношусь к Вам, как к дочери, рани. И моё прикосновение не более, чем попытка защитить.

От неловкости, отвожу глаза. Конечно же. Защитить. Что это я удумала? Что на такую обезьянку может соблазниться мужчина? Он скорее бы к прекрасной Шанти проявлял внимание. Но на Шанти он не смотрит так благосклонно, как на меня. Всегда хмурится.

— Не спешите, рани Кора, — вдруг преграждает он мне путь к слону.

Испуганно останавливаюсь.

— Вам не нужно бояться меня. Я Ваш слуга и буду заботиться о Вашем благополучии. В локе грядут перемены. И сейчас хорошо, что Вы покидаете её, рани. Но чтобы эти перемены были угодны богам, вернуться в локу должны именно Вы. Вам нужно убедить сестру найти свою судьбу в другой локе.

— Решает ведь Капитул… — мне неловко от того, что он предлагает мне.

— Капитул мудр и не станет насаживать неугодного наследника в локу. А Вы рани должны донести до него, кто угоден.

— А кто угоден? Джан?

— Джан выбыл из игры. Локе угодны именно Вы, рани Кора.

— Я?… — с удивлением смотрю на него.

— Вы. Убедите сестру искать другой судьбы, иначе она не доедет до границ локи, возвращаясь со своим мужем.

— Что?! Вы угрожаете моей сестре?

— Нет. Я поддерживаю Вашу власть, рани Кора. И если для этого нужно подвинуть других претендентов…

— Я всё расскажу махарани!

— Это решение махарани.

Именно мать настояла на его сопровождении.

— Как?.. Мама не станет желать зла Шанти!

— Она желает ей добра, но в другой локе. Пора взрослеть, Кора. Корона Слонов будет тебе к лицу.

Моё лицо горит.

Обходя стоящего на пути Тариша иду к своему слону. И прижавшись к его морде, замираю. Слон поглаживает меня по ногам хоботом.

Мама не хочет возвращения Шанти? Даже такой ценой?! Мне очень сложно в это поверить. Но Тариш — её человек, хоть и служит отцу.

Я должна сказать Шанти? Или не должна?

Что мне делать? А если я скажу, кто защитит Шанти в пути, если Тариш угрожает ей так прямо?

Как можно сказать такое? А если гордая Шанти вступит с этим ужасным человеком в противостояние, и он навредит ей в пути?

Пока не буду говорить…

Скажу, когда мы окажемся под защитой Капитула.

POV Дион Лакаст

Двух воинов в нательных рубахах стража ведет к дыбе.

— Как Вы приказали, инфант Дион, — поглядывают на меня с осуждением. — Палача пригласить?

— Я сам.

И пока крепят первого, он умоляет меня сжалиться. Ничего, кроме отвращения я от его жалобных причитаний не чувствую.

— Дион… — поднимает на меня свои огромные глаза не пойми откуда взявшаяся Нора. — Их пытать будут?

Губы младшей сестры дрожат, как и мои. Но мои от ярости, а ее от испуга.

— А ну-ка брысь отсюда! — рявкаю я и она бегом несётся по лестнице, в свои покои.

Рано ей еще при пытках присутствовать.

На верхней ступеньке путается в длинном платье и падает на коленки на каменный пол. Слышу, как всхлипывает и прихрамывая торопится спрятаться за массивную дверь.

Ладно, содранные колени, это не смертельно. Стараюсь выкинуть её из головы. Рассматриваю, истязаемого. Кожаные ремни крепко обмотаны вокруг щиколоток и запястий. Проверяю на прочность.

— Господин, сжальтесь… — бросается мне в ноги пожилая женщина. — Это сын мой!

— Кто пустил? — смотрю на стражу. — Третим на дыбу положу. Увести…

Рыдающую мать под руки уводят со двора.

Перехватываю руками винты дыбы и медленно делаю четверть оборота. Ремни со скрипом натягиваются, кожа под ними белеет. В ярости оскаливаюсь и довожу оборот до половины, слушая как истошно орет растянутый. Его суставы хрустят, но связки еще не разорваны. Когда рвутся связки, ремни немного провисают. Присаживаюсь у него в изголовье.

— Заткнись.

Бесвязанно бормочет, умоляя остановиться и пощадить.

— Заткнись, или я порву тебя.