Катаясь по полу, он дышал тяжело, урывками, кашляя от периодической нехватки воздуха в легких. В какой-то момент закрыл глаза, а когда резко открыл их, кругом была непроницаемая темнота, словно он находился под землей или был заперт в склепе. Только боль, как ни странно, придавала сил.

Вдруг отпустило. Первые несколько секунд он не знал, что ему делать. Только кашлял и сильно нервничал, но умом во время случившейся передряги не повредился. Все помнил. К тому же шум борьбы где-то совсем рядом с ним подсказывал, что бездействие пагубно, а может, и смертельно.

Под спиной он ощутил пульт става. Собрав всю свою волю в кулак, Сережка повернулся на живот. Нащупав рукой пульт с кнопками на нем, с силой вдавил в корпус уже опробованную верхнюю. Уши наполнились визгом сирены, со звуком вернулось и зрение.

Из лежачего положения он видел, как над верхней половиной еще живой и деятельной воющей твари, почти по грудь втянутой в хагалаз устройства, будто в раструб мясорубки, мечется дед. Встрепанный, непохожий на самого себя прежнего и уверенного, наставник как-то лениво и даже медлительно, при такой-то передряге, наносил удары клинком своей сабли, пытаясь зайти то с одной, то с другой стороны. Рубаха на нем разорвана, а сам Лутоня помятый и весь в ошметках и сгустках черной крови нечистой сущи.

Из ступора Рязанцев вышел быстро, хотя увиденное казалось неадекватным и нереальным. Что дед, что сущность – оба устали. Первоначально-то действовали куда как проворней! Сергей пересилил себя, на мгновение оторвавшись от происходящего, и ткнул пальцем в следующую кнопку.

Активированный кнопкой ДУ став вновь благополучно запустился и привел в действие УР – усилитель середины става, заставивший продолжить процесс «пожирания» упиравшегося демона. Устройство сработало как часы. Вольфсангель – ловец энергии – сделал монстра вялым и обессиленным. Демонесса уже поняла, что конец неизбежен и ей не выбраться, но упорно цеплялась левой конечностью за кромку хагалаза, а правой, выпустив из почему-то ставшей четырехпалой кисти длинные когти, похожие на клинки ножей, отмахивалась от полоски стали.

Когда из раструба уже торчала только голова с мелкими рогами, тварина смолкла, но став продолжал работать. Тяжело дышавший дед отступил назад, шалым взглядом окинул пространство перед собой, нашел им ученика, растянувшегося на полу. Выдохнул подсказку:

– Кнопку квеорта нажми.

О-хо-хо! Все тело болело, а говорить что-либо так и вообще не хотелось. Сергей, усевшись на пол, нажал нужную кнопку.

Блок квеорта производит сжигание мертвяка, сущи или нежити, превращая его останки в пепел. Над ставом пыхнуло, лишь на мгновение создав клубок сизого тумана.

– Все! – подвел итог дед. – Теперь бы помыться. – Посетовал: – Однако она права. Стар я стал для таких трудов праведных. Пора на покой.

– Я в этой избе спать не буду, – заявил Сергей.

– Это я образно. Сейчас проход законопатим и будем домой собираться…

Дед Лутоня был для аборигенов чем-то вроде скорой помощи в случаях с прорывом потусторонних сил или неадекватного поведения местной нежити. Уничтожение демона послужило спусковым крючком для череды происшествий, заставив забуксовать учебный процесс, пересмотреть планы и далее натаскивать ученика на ходу. Короче, жизнь вносила свои коррективы.

И десяти дней не прошло, как последовал новый вызов. В Северском погосте дала о себе знать неупокоенная душа.

Неупокоенные души, или мытари – они сущности своеобразные. Это души безвременно ушедших людей либо души, отягощенные своими грехами. Таковыми также могут оказаться души, которые мытарствуют из-за того, что их кто-то или что-то держит в определенном месте. Это могут быть как незавершенные дела, так и сожаление об утрате близких людей.

Делать нечего, поехали в погост, стали разбираться.

Жена купца Осяни, дура-баба, с недавних пор чуть ли не в развалину превратилась, словно ее высосал кто неведомый. Обессилила, сникла, а знахари помочь не могут.

– Энергоотсос, – проанализировав состояние болящей, подвел итог Лутоня. – Только кто мытарит?

Спросил Осяню, дородного мужика с замашками добряка-мецената для жителей населенного пункта, в котором тот проживал:

– Купец, у тебя в роду давно смертей не было?

– Чаво? – не понял вопроса тот.

– Из близких в ближайшие годы никто не умирал?

– Слава богам, миловали. Уж добрый десяток лет не мёрли. А что?

Пустышка. Тогда отчего купчиха загибается? Человеческим вампиризмом в доме и не пахло. Помимо всего, оглянись кругом – достаток и благолепие прослеживаются. И если б не сама хозяйка… Н-да! Никакого поклада не обнаружил. В целях эксперимента под присмотром девки-чернавки, находившейся в услужении в доме купца, усадил Сережку у кровати больной хозяйки. Сам вышел, прошелся по соседским подворьям. Вдруг что найдет!

Живущая по правую руку от купеческих хором соседка-старуха явно не блистала энергией и жизненной силой, но это в силу преклонного возраста. К ее чести, собственным мытарем не обзавелась, потому как сроду сочувствующей не была. Зависть к соседям питала, но это пустяк, на откачку чистой жизненной энергии не тянет. У остальных соседей даже таких антиталантов не обнаружилось. Живут себе люди, не тужат. Для них главное – чтоб войны не было. С тем в дом купца и вернулся.